Она шепотом позвала Стебеля.
— Что случилось?
— Уголёк, — шкура Стебеля ощетинилась по его спине.
— Он пытается тебя контролировать? — спросила она.
— Ещё нет, — прошептал Стебель. — Он ещё не понял, что мы здесь.
Она поспешила дальше, мягко скользя по траве. Она почувствовала дыхание Корнецвета на своем хвосте и, миновав Червехвоста и Соколятника, увидела Огнезвёзда и Крутобока. Они прижались к земле.
Иглохвостка, Ярохвост и остальные рассыпались веером и ждали в высокой траве, неподвижные, как камни.
Ледошёрстка поспешила в сторону Огнезвёзда. Предводитель выглядывал из травы. Впереди открылась поляна.
На дальней стороне густые заросли деревьев, сдавленных и опутанных сжимающейся землей, образовали стену, непроницаемую, как камень. Перед ней крался Уголёк, шагая то в одну сторону, то в другую.
Он был один и, казалось, не подозревал, что за ним наблюдают.
— Я заставлю его заплатить.
С кем он разговаривал? Ледошёрстка осмотрела поляну. Больше она никого не видела. Он разговаривает сам с собой? Она ощутила вкус воздуха и гнилую вонь падали.
— Я заставлю их всех заплатить, — прорычал Уголёк. — Они думали, что могут меня унизить, но я заставлю их пресмыкаться перед смертью.
— Что он делает? — прошептала она Огнезвёзду.
— Я не знаю, — глаза предводителя сузились. — Но странно, что он один. Конечно, он должен знать, что опасно выставлять себя таким уязвимым.
— Может, он не понимает, что сейчас у нас есть помощь, — прошептала Ледошёрстка.
Крутобок фыркнул.
— Скорее он просто потерял связь с реальностью, — прорычал он. — У него пчёлы в голове.
— Это может быть ловушка, — Огнезвёзд взмахнул хвостом, и остальной патруль разошелся дальше, бесшумно ползая по краю поляны.
Ледошёрстка взглянула на Корнецвета. Он остановился и смотрел между стеблей травы, его шерсть стояла дыбом.
— Когда мы атакуем? — прошептал он.
— Подожди, — Огнезвёзд кивнул Крутобоку. — Ты чувствуешь запах других воинов?
— Только наш патруль, — сказал ему Крутобок. — Думаю, он здесь действительно один.
Шкура Ледошёрстки шипела от надежды. Это была прекрасная возможность. Если бы они смогли убить Уголька, это вырвало бы из его власти призраков, и сумрачным воинам не за кем было бы последовать. Они могли распутать барьер Звёздного племени, и всё могло вернуться в норму. Она нетерпеливо наклонилась вперед, напрягаясь, готовая к команде Огнезвёзда.
— Следуйте за мной, — предводитель медленно выполз из травы и поманил патруль на открытое пространство. — Держите линию.
Уголёк резко повернулся. Его глаза расширились, когда он увидел, как из травы появляется Звёздное племя. Когда они медленно продвигались, он стоял на месте, упершись хвостом в запутанные заросли.
Сердце Ледошёрстки забилось чаще. Он в ловушке!
Она пыталась поймать взгляд Уголька, желая увидеть страх в его глазах. Он причинил столько страданий племенам… она хотела, чтобы он испугался. Он должен был понять, что сделал. Он должен испытать страх.
Но страха в его взгляде не было. Он нетерпеливо моргнул Огнезвёзду.
— Ты здесь! Что ж, хорошо! — промурлыкал Уголёк.
Он мурлычет? Разве он не должен испугаться? Что с ним?
— Рад вас видеть.
Ледошёрстка уставилась на него. Почему он не испугался?
Уголёк поднял хвост.
— Это лучше, чем я мог себе представить, — Ледошёрстка переглянулась с Огнезвёздом. Она могла сказать, что ситуация смущала его не меньше.
— Мы можем покончить с этим раз и навсегда, — Огнезвёзд посмотрел на него. — Не чувствуешь ли ты раскаяния за то, что сделал с племенами?
— Раскаяние? — Уголёк выглядел озадаченным. — Зачем? Почему?
— Мы столько раз тебя прощали, — мяукнул Огнезвёзд. — Звёздное племя дало тебе место среди нас. Шанс измениться. И ты отплатил за нашу доброту, пытаясь нас уничтожить. Пытаясь всё разрушить.
Уголёк фыркнул.
— Я не виноват, что в Звёздном племени полно дураков. Почему мне должно быть плохо из—за того, что ты меня простил? Я никогда не прощал тебя.
Ледошёрстка не могла поверить своим ушам. Уголёк продолжал, глаза его сияли. — Я никогда никого не прощал. Я не слабый. Я никогда не простил бы Ежевичную Звезду за то, что он забрал то, что принадлежало мне. И я никогда не прощу Белку за то, что она отвергла меня. Я дал ей любовь, а она предала меня. Словно моя любовь ничего не стоит, — он нахмурился. — Я заставлю её страдать больше, чем любую другую кошку. И мне понравится это зрелище.
Огнезвёзд издал долгое тихое шипение. Звезды на его шкуре дрожали, как будто ярость овладела каждым мускулом его тела. Он выглядел сильным, как барсук, и Ледошёрстка недоумевала, почему Уголёк решил, что сможет победить этого кота в одиночку.