Плотно поев, засучив рукава, снова принялся за дела. В подвале стало жарковато из-за огня. Пришёл один из первых. Карон так и вовсе не уходил обедать.
— Карон, ты что обедать не пойдешь? — интересуюсь у гнома.
— Господин, я не голоден, да и некогда обедать. Дел невпроворот, — ответил гном, который носился от одного котла к другому.
— Если не хочешь идти, то вот поешь, — протянул я тарелку с картофелем из личного запаса.
— Спасибо, — Карон взял тарелку, сел в углу и принялся есть.
Смотря на его старания. Смотря на то, как он хочет нам помочь, и старается изо всех сил угодить нам, то невольно моё недоверие к нему ослабевало. Взглянув в один котел, начал помешивать сыворотку в левую сторону в течение десяти минут, ослабил огонь и принялся за второй котёл. Во втором котле уже готовое зелье разливал по колбам, передовал Фаларину, а уж он их закупоривает и убирает в ящик.
Время неспешно подходило к вечеру. На часах восемь. Мы преуспели и сделали значительные запасы сыворотки. Всего сделали тридцать ящиков, в которой по двадцать пять штук антисыворотки. В общем семьсот пятьдесят штук. Завтра по возможности сделаем ещё. Я же немного устал, хотелось отдохнуть и поесть. Вышел из домика. Ворота, которые снёс голем восстановили. Их стиль изменился. Огромные деревянные ворота с шипованными лоза. Лозы не обычные, а ядовитые, так что быстро ворота не минуешь.
Почувствовал, как на моё плечо положили руку. Рефлекторно её схватил, потянул и сделал выпад вперёд, перекатывая тело врага через себя, бросая его на землю. Только когда женская грудь оказалась у моего взора я понял, что натворил. Лестера упала на землю, но она вовремя сгруппировалась, тем самым отделалась лёгким испугом.
— Дорогая, как ты? — подбежал к ней.
— Нормально. Хотела тебя позвать на ужин, — она встала и стряхнула пыль с брюк.
— Прости, это рефлекс. Милая, не стоит подходить ко мне сзади, — я взял её за руку и притянул к себе. — Прости, — затем поцеловал возлюбленную.
— Прощаю и учту на будущее, — подмигнула она мне и потянула меня за собой, ведя к таверне.
Мы вошли в таверну. В таверне стоял гул, найти свободное место тоже оказалось нелегко, но все же нам это удалось. Сели, стали ждать официанта. Бедный официант не успевал разносить заказы, поэтому мы не стали его подзывать. Лестера взяла мою руку и стала её поглаживать. Её нежные и ласковые руки окутали меня, доставляя удовольствие. Мною овладело желание, низ живота изрядно напрягся. Подняв взгляд на её красивое личико, я увидел такое же желание и страсть. Без слов мы поняли друг-друга, что хотим и решили подняться к себе.
— О, Ханри, иди-ка сюда, — подозвал меня не вовремя Бёрн.
— Поднимайся, я приеду через пару минут, — проводил к лестнице Лестеру и чмокнул её, потом развернулся к Бёрну. — Слушаю тебя, Мих, — с легким недовольством заговорил с ним.
— Идём, короли хотят с тобой поболтать.
— Я устал, давайте, поговорим завтра.
— Они хотят видеть тебя, сейчас. Потом отдохнешь, идём, — взял меня за локоть Миша, сопротивляться было бесполезно.
Как только мы подошли к столу королей, так они сразу затихли, обернулись в нашу сторону.
— Ханри, присаживайся. Поболтаем, — добродушно заговорил Гордвик.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — присел я за стол.
— Мы тут понаблюдали за воргенами, как они себя ведут в бою, как управляются с магией в волчье обличье. Каким образом вам удалось побороть волчью агрессию и сохранить ясность ума? — поинтересовался король людей.
— С помощью света и моего влияния. Как оказалось воргенам до полного обращения нужно девять дней. В эти девять дней ворген помнит свое прошлое, кто он, кем был, своих близких, если исцелить воргена до того, как он полностью перевоплотился, то ворген сможет контролировать агрессию, — ответил Гордвику.
— Вас же вроде София исцелила? — Гордвик смотрел на меня не отрывая глаз.
— Да, а что?
— Мы тут подумали и решили, что нам стоит увеличить количество воргенов. Поэтому нам нужна твоя помощь. Фаларин сказал, что такое решение может принять только ты, ведь ты их лидер, — Гордвик все так же неотрывно смотрел на меня, теперь же с надеждой на моё согласие.
— Мне нужно подумать. Я переговорю с своими, и мы дадим ответ. Один я решать такой вопрос не стану, — встал и откланялся.