Этой же ночью он отнес девочку в сиротский приют к сестрам милосердия.
Она так жалобно смотрела на него, когда он передавал ее няням, словно понимала, что больше никогда в жизни не увидит его.
Он же с тех пор стал наблюдать за ней.
Тихий медленный вздох слетел с его губ, когда он заглянул в свое покрытое мраком сердце. Сара. Что будет с ним, если она лишит себя жизни, пока он будет спать. Чем будет его жизнь без нее?
«Ты пришел, чтобы взять меня на небо?» -звучал в его памяти голос девушки вместе с его собственным ответом: «Этого я не могу». Пожалуй, это были самые правдивые слова из всех, когда-либо им сказанных. Ему никогда не достичь небес. Это не в его власти.
«Твое имя Габриель?» — спросила она, чтобы услышать: «Если пожелаешь».
Нежная улыбка изогнула уголки его губ. Он прожил много жизней и носил много имен, но ни одно не нравилось ему так, как то, что дала ему она.
В этой жизни, ее жизни, он будет Габриель.
ГЛАВА III
Сара со вздохом закрыла книгу. «Еще один счастливый конец», — уныло подумала она. Если бы только в реальной жизни вышло так, как в книжке. Если бы ее ждал прекрасный принц и увез с собой на быстром белоснежном скакуне. Высокий черноволосый мужчина, способный увидеть женщину в калеке, сидящей в инвалидном кресле.
Она уставилась на закрытые двери веранды, вспоминая таинственного незнакомца, посетившего ее прошлой ночью. Слабая улыбка приподняла уголки ее губ. Весь день она думала о нем, творя одну фантазию за другой.
Он был принцем, отправившимся на поиски своей Золушки.
Эксцентричным богачом, пожелавшим найти необыкновенную невесту.
Заколдованным чудовищем из детской сказки, и только она одна в целом свете могла спасти его…
Болезненный стон вдруг вырвался у нее из горла. Неважно, человек, принц или чудовище — никто из них не полюбит калеку. Какому принцу нужна принцесса, не умеющая ходить, какое чудовище удовлетворится жалким человеческим обломком?
Слезы навернулись ей на глаза, и Сара смахнула их тыльной стороной ладони. Ей хотелось кричать и рыдать, выть от жалости к себе. Было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Ей уже почти семнадцать лет. Она хочет бегать по лугам, залитым солнечным светом, бродить в тенистых зеленых аллеях, плавать в прекрасном голубом озере позади их приюта. И больше всего ей хочется танцевать.
Сара смотрела на хорошенькую маленькую куколку-балерину на крышке музыкальной шкатулки, стоявшей на столике возле ее постели. С детских лет она мечтала танцевать. Но мечты и надежды гасли всякий раз, как доктор менял распорки на ее ножках. Ей казалось, что она вот-вот сделает первый неровный шажок, но тут же снова оказывалась закованной. Каждый такой раз ей казалось, что она сама умирает вместе с миром своих надежд. Ее убивало трезвое и холодное сознание того, что она никогда не сможет ходить. Никогда ей не стать балериной. Всю жизнь ей предназначено провести в инвалидном кресле.
Но она не смеет плакать! Не должна!
Сара поспешно подавила рыдания, увидев, как открывается дверь и в комнату входит сестра Мария-Жозефа, чтобы помочь ей приготовиться ко сну.
— Добрых снов, дорогое дитя, — сказала напоследок Мария-Жозефа. Уходя, она не забыла проверить, на месте ли звонок, чтобы Сара могла позвать ночью няню в случае необходимости.
Сара лежала с открытыми глазами, провожая последние звуки засыпающего дома. Затем, готовясь заснуть сама, она натянула до подбородка одеяло и вдруг заметила сквозь прозрачные занавески двери веранды движущуюся тень.
— Габриель? — Она напряженно всматривалась в черноту. — Габриель? — снова повторила она, слыша эхо вскрика в одиноких коридорах своего сердца. — Если ты здесь, войди!
Она затаила дыхание, ожидая и надеясь, и дверь отворилась, пропуская черный силуэт, освещенный лунным светом.
— Габриель.
— Сара. — Кивнув ей, он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
— Ты еще не спишь?
— Я не устала.
— Ты плакала, — отметил он, и в голосе его звучало неодобрение и сожаление. Сара качнула головой.
— Нет.
Сев в постели, она зажгла лампу на столике.
— Ты снова следил за мной?
Габриель кивнул. Он давно стоял в тени, наблюдая, как она читает. Все мысли девушки отражались на ее лице как в книге. Он знал, что она воображала себя героиней, жаждущей вечной, прекрасной любви, и сожалела о том, что такая любовь бывает лишь в книжках.
— Я уже видела тебя раньше? — спросила Сара. — До вчерашней ночи? — Она изучала его лицо, темно-серые глаза, резко очерченные скулы. — Я помню тебя.
Габриель недоверчиво покачал головой. Она не могла помнить его. Это невозможно.
— Это ты принес меня в приют.
— Но как ты можешь помнить это? Ведь ты была совсем крошкой.
— Значит, это был ты! — Она торжествующе улыбнулась. — Неужели я могла бы забыть своего ангела-хранителя?
Лицо Габриеля дрогнуло при этих словах, поднимавших в нем волну отвращения к самому себе, будивших в нем чувство вины. Если он и был ангелом, то ангелом смерти.
— И с тех пор ты наблюдал за мной. Почему?
В самом деле, почему, подумал он, сознавая, что не сможет рассказать ей о своих чувствах, о том, что ему кажется, будто в ней заключено все, что он потерял; что его притягивает к ней как к маяку, зажженному во мраке. Как он может объяснить, что по мере того как она растет и расцветает, он все сильнее испытывает к ней вожделение! Нет. Никогда. Засунув руки в карманы, он сжал их в кулаки.
— Почему? — Он заставил себя улыбнуться. — В самом деле, любопытно узнать.
— Я знаю, — быстро сказала Сара. — Однажды ты спас меня, и тебе хотелось знать, что со мной станет.
— Можешь так и считать.
— Ну, и как я теперь?
— Ты очень красива, — прошептал он.
— Красива, но беспомощна.
— Сара! — Сердце его замирало от боли за нее. — Никогда не говори так, ты не должна мучить себя!
— Почему нет? Ведь это правда. И я никому не нужна.
— Нужна. Ты нужна мне.
— Вот как? — Ее голос звучал скептически. — Зачем?
«Зачем?» — подумал он, не в силах объяснить ей, что она значит для него.
— Тебе не о ком больше заботиться?
— У меня нет семьи, — покорно отозвался Габриель. — Нет и близких друзей. Когда я нашел тебя, ты стала моей семьей. Иногда мне хочется видеть тебя своей дочерью…
— И ты приносил мне подарки, да? — Сара взглянула на музыкальную шкатулку с балериной. — Ты приносил мне подарки на мой день рождения и на Рождество.
Габриель кивнул.
— Мне так хотелось порадовать тебя, дорогая, — сказал он, поднимаясь. — Но теперь мне пора идти.
Она смотрела в сторону, но он успел заметить разочарование в ее глазах.
— Хочешь, чтобы я остался?
— Да, пожалуйста.
Вздохнув, он поставил стул перед ее постелью и сел.
— Хочешь я почитаю тебе?
— Нет, я уже закончила книжку. Но ты можешь рассказать мне какую-нибудь историю.
— Из меня неважный рассказчик, — ответил он, но увидев, что она расстроена этим !признанием, покорно кивнул. — Хорошо, я расскажу тебе одну историю. Много лет назад, в далекой стране жил человек. У него была очень большая и очень бедная семья. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, на их деревню обрушилась какая-то неизвестная болезнь. Все члены его семьи умерли один за другим. Он оставил их в доме и затем поджег его. Долгие годы он скитался, а потом, в двадцать девять лет, встретил женщину и впервые в жизни полюбил. Он полюбил ее так сильно, что никогда не спрашивал, кто она и почему приходит к нему только по ночам. Однажды у него началась горячка, жар, и он понял, что умирает от болезни, унесшей всю его семью. Но он не хотел признаться в этом даже себе, так как страшно боялся смерти. Женщина, которую он любил, пришла к нему, когда он был уже на краю могилы. Стеная от боли, он умолял ее спасти его. «Я могу помочь тебе, — сказала она, — но цена спасения будет слишком высока». «Все. что угодно», — ответил он. «И даже если это будет стоить тебе твоей бессмертной души, ты готов заплатить?» Несчастным глупцом, вот кем он был, когда согласился. И женщина, которую он считал ангелом небесным, увлекла его во мрак. Пробудившись, он понял наконец, что заключил сделку не с ангелом, а с дьяволом. И хотя теперь он стал бессмертным, вряд ли его можно было считать живым.