— К сожалению, Грей не разглядел под грязью и грубым домотканым платьем настоящую красавицу, — продолжала Кэтрин.
Дженнифер недоверчиво скривилась, и она подвела девушку к зеркалу.
— Посмотрите на себя, — кивнула Кэтрин.
Дженнифер с сомнением посмотрела на свое отражение.
Определенно, платье улучшило ее вид, несмотря на то что было не совсем ей впору. Корсет придавал ее фигуре стройность, а низкий квадратный вырез платья маняще приоткрывал грудь. А вот лицо, пусть и чистое, казалось ей тем же самым, что и раньше.
— Как же вы этого сами не видите! — раздраженно воскликнула Кэтрин.
Вымытая, причесанная и приодетая девушка была не просто красива, она ослепляла своей красотой. Изумительные темно-зеленые глаза смотрели из-под изогнутых золотистых бровей, овал лица был безупречным, носик — правильным, как раз о таком все время мечтала Кэтрин. Когда волосы Дженни отмыли, оказалось, что они вовсе не мышиного цвета, а отливают янтарем. Теперь они были убраны просто, но элегантно.
Дженнифер, как бы извиняясь, смущенно отвела глаза: — Я вовсе не так красива, как вы. Услышав такое от любой другой, Кэтрин поморщилась бы от неприкрытого лицемерия, но Дженнифер, судя по всему, и впрямь так считала. Пожалуй, сочетание такой красоты с отсутствием всякого зла и коварства многое может сделать с сердцем ничего не подозревающего мужчины, подумала Кэтрин.
Пораженная этой мыслью, она в первый раз допустила возможность того, что сердце Грея, замороженное в день смерти Дианы, способно оттаять. Может, Грею только и не хватало общества молодой красивой девушки, чтобы преодолеть то горе, которое терзало его в течение семи долгих лет? В конце концов, Грею ведь всего тридцать. Как Дженнифер, как сама Кэтрин и как все люди на свете, он временами, наверное, тоже хотел любви и счастья.
«Может быть, — подумала Кэтрин, — с помощью этой девушки мне удастся вернуть Грея в лоно семьи?» Уже дважды она пыталась сделать это: первый раз — через высокомерную, надменную женщину, которая ненавидела ее, а теперь вот пробует использовать эту презренную девчонку. Грубо вторгаться в его жизнь она не хотела, потому что любила его, несмотря ни на что. Кэтрин снова посмотрела на Дженнифер.
В голове у нее стал складываться план. Может быть, она использует эту девушку без всякой связи с именем Грейсона. Ведь красота Дженнифер — сильное оружие, надо применить его, чтобы вытащить Грея из трясины самоуничижения. Кэтрин была предана брату, несмотря на бесконечные поры между ними, и хотела сделать его счастливым.
Разумеется, будь у нее выбор, она никогда бы не привезла сюда эту девчонку. И каковы бы ни были обстоятельства жизни несчастной, пьяному человеку не следовало привозить ее сюда. Но теперь эта самая Дженнифер уже здесь, и нет причин, чтобы не использовать ее поразительную красоту для возрождения Грея.
И не важно, что у девчонки куриные мозги. Диана едва ли могла сложить два и два, и тем не менее Грей обожал ее. Кэтрин знала по опыту, что настоящие мужчины не требуют особого интеллекта от красивых женщин. Главное, чтобы девушка перестала смущаться по каждому поводу и научилась флиртовать, улыбаться, трепетать ресницами…
Итак, план Кэтрин окончательно созрел. Она улыбнулась Дженнифер, которая все еще смотрела на себя в зеркало. Однако внешность бывает обманчива, подумала Кэтрин.
За обедом все было ужасно. Муж Дженнифер, изрядно напившись, сидел во главе раздвижного стола красного дерева и зло вращал глазами, а Кэтрин вела светский разговор, будто ничего не случилось. «Может быть, — думала Дженнифер, — у них это в порядке вещей?» Может быть, ей придется смотреть на Грея, пьяного и сердитого, через этот вот стол каждый вечер до конца своих дней.
Опустив глаза, она осторожно огляделась по сторонам. Столовая была обставлена так же богато, как и весь дом. Мерцание свечей отражалось на фарфоре из Челси, расписанном вычурными цветами, птицами и бабочками. Над камином висел портрет мужчины с ястребиным носом и в напудренном парике, судя по всему, отца Грея. У джентльмена на портрете было такое же мрачное лицо.
У камина располагался мраморный сервировочный столик. На нем стояли несколько серебряных подсвечников с тонкими восковыми свечами. Эти свечи из пчелиного воска не так сильно дымили и не так едко пахли, как те, к которым привыкла Дженнифер. Надо же, какая расточительность! Дженни следила за освещением таверны, и для того, чтобы запастись свечами на месяц, ей надо было целый день тяжко трудиться, заливая жир в формы.
Стенные панели в столовой отливали золотом, обивка на креслах тоже была такого же цвета. Сами кресла украшала резьба в стиле Чиппендейла. Подлокотники в виде собачьих морд с жутким оскалом напоминали ей хмурое лицо мужа.