— Вы очень привлекательны, — наконец произнесла она. — В Виргинии вас хотела бы любая.
Это по крайней мере похоже на правду. Вопреки слухам о том, что он сумасшедший, а может быть, именно поэтому женщины непреодолимо тянулись к нему. Причиной такого влечения отчасти была его удачливость, но это не объясняло того факта, что замужние стремились к нему с той же неодолимой страстью, как и незамужние.
— Ваш муж тоже хорош собой, он гораздо симпатичнее меня, — нахмурился Грей, и его темные брови сошлись над светло-серыми глазами.
Мелисса вздохнула, не в силах объяснить то магнетическое притяжение, которое излучал Грей. В самом деле, он был не так уж хорош собой в общепринятом смысле слова, но в нем чувствовалась сила, что было особенно притягательным, даже когда он сам этого не хотел, а его тонкие черты лица выглядели крайне аристократически. Она не рискнула продолжать разговор на эту тему.
— Если бы вы были не замужем, я заподозрил бы, что вас интересуют мои успехи. Но в данный момент просто в толк не возьму, что же вы находите во мне привлекательного?
Он прекрасно знал, что женщины посматривают на него с интересом, хотя в его присутствии всегда воздерживаются от замечаний на его счет. Мелисса стала его любовницей вскоре после смерти Дианы. Впрочем, он и прежде не ограничивался только брачным ложем.
— А ваша жена находит вас привлекательным? — спросила Мелисса, несколько озабоченная тем направлением, которое принял их разговор.
Грей отвернулся. На его лице отразилось несвойственное ему смущение, будто он понял, что бессердечно поступил с бедняжкой.
— Не думаю. Поначалу, как мне кажется, она увидела во мне героя, рыцаря в сверкающих доспехах, но я быстро развенчал себя в ее глазах. — Он пожал плечами. — Она не очень-то сообразительна, скорее простодушна. Мне кажется, она побаивается меня.
И неудивительно, подумала Мелисса, глядя на его точеный профиль и строгое выражение лица. К своему удивлению, она ощутила жалость к девушке, на которой он женился. Выйти замуж за такого сурового мужчину, покинуть привычное окружение и попасть в совершенно незнакомую обстановку — как это ужасно для нее! И Грей, скорее всего, не стремится облегчить ее участь.
Нет, эту противную жалость надо подавить. Пожалуй, присутствие этой девушки можно использовать в своих интересах. Одна она будет делить с ним постель! «Счастье этой ничтожной трактирной девчонки не имеет для меня никакого значения», — холодно решила она.
Пока муж развлекался в лесу со своей любовницей, Дженнифер сидела в гостиной и училась искусству быть достойной его. Под впечатлением новых нарядов она едва слышала, что ей говорила Кэтрин. К своим новым платьям с кринолинами она отнеслась со смешанным чувством восхищения и неприязни. Как простая девчонка из таверны, она никогда не носила ни кринолинов, ни фижм. Она знала, что кое-кто из женщин, таких, как жены хозяев магазинов, носили кринолины с обручами из дерева. Но она-то теперь надевала юбки с каркасом из китового уса! А потому ее зеленое шелковое платье смотрелось очень модно и элегантно, хотя ходить в нем было чертовски затруднительно. Корсет делал ее и без того стройный стан невозможно тонким, правда, стягивал грудную клетку так, что она едва ли могла полностью вдохнуть. Зато теперь она стала членом высшего общества Виргинии и должна отныне все время носить такую одежду.
— Все время, — повторила Кэтрин, глядя, как ее подопечная осваивает соответствующую леди плавную походку. Как же ей было тяжело!
Впрочем, и сама Дженнифер удивлялась тому, что с ней происходит, ведь только прошлой ночью она надевала свое старое платье, выкрашенное индиго.
Кэтрин едва ли не застонала, поняв, что потребуются недели, а то и годы, чтобы научить девушку красиво ходить. Несмотря на то что она без конца показывала, как и что нужно делать, ученица, казалось, совершенно не способна усвоить урок. Ее походка скорее напоминала бег: она низко опускала голову, словно в любой момент ожидала удара кулаком. Что ж, очень может быть, учитывая прошлое Дженни.
— Неплохо для начала, — солгала Кэтрин, приветливо улыбнувшись. Ей было искренне жаль бедняжку, и она указала на стул. — Садитесь, давайте выпьем чая.
— Чая? — удивилась Дженнифер.
— Конечно. Вы что, никогда прежде не пили чай?
Девушка отрицательно покачала головой. Чай привозили из Англии, и он был так дорог, что его хранили в ящике под замком. Люди из ее прежнего окружения отнюдь не баловались чайком. Сев в резное кресло с красивой обивкой, Дженнифер засмотрелась, как Кэтрин заваривает чай на столике красного дерева времен королевы Анны. Все так изысканно — чай в закрытой коробочке, сахар в сахарнице и чайные ложечки.