Выбрать главу

— Она действительно красивая. — Прокомментировала Мария с какой-то мукой в голосе, которую я был не в состоянии распознать. Она взяла единственную фотографию, которая была в комнате. Это была фотография нас с Мэгги на «Осеннем Балу». Мы сидели рядом друг с другом в «Красном Лобстер» и оба корчили рожицы в камеру. Мне не было нужды смотреть на фото, чтобы вспомнить, как все было между нами. Это все, о чем я мог думать. Каждую секунду каждого дня. И я думал. О хороших временах. И о плохих. И обо всех испорченных вещах между нами.

Мария тихо вздохнула и поставила рамку обратно на место. — Ты когда-нибудь поговоришь с ней? — спросила она меня. Мне всегда было странно говорить о Мэгги. Даже если все стало настолько ужасно между нами, моя любовь к ней была единственной чистой вещью в моей жизни. Я хотел сохранить все это для себя, и не делиться ни с кем. Она была последней, о чем я думал перед сном, и первой, когда я просыпался.

Я постоянно задавался вопросом, что она делала, была ли счастлива, начала ли с кем-то встречаться. Это было больно. Сильно. Потому что я на самом деле хотел, чтобы она жила своей жизнью, даже если это значило двигаться дальше без меня. Но это не значит, что мне это должно нравиться. — Нет. Я не думаю, что это будет хорошо для каждого из нас, — признался я, передвигая рамку так, чтобы я мог ее видеть.

Мария нахмурилась. — Почему? Если ты так сильно ее любишь, не думаешь, что поговорить с ней будет хорошо? — Я сжал зубы. Объяснение чего-то насчет своих отношений с Мэгги заставило меня обороняться. Но я заставил себя успокоиться; используя свою дыхательную технику, которую консультант вдалбливал в наш мозг долгое время.

— Потому что Мария, тот факт, что я люблю ее, и есть причина того, почему я не могу больше переворачивать ее жизнь. Я не хочу снова так издеваться над ней. Она через многое прошла из-за меня. — Я звучал так жалко. Власть Мэгги надо мной, была такой же непреклонной, как всегда.

Лицо Марии смягчилось, ее глаза увлажнились, как у девушек, когда парень говорит что-то милое (у Мэгги был такой же взгляд каждый раз, когда я говорил ей, что люблю ее). — Она счастливица, что ты любишь ее, Клэй. Надеюсь, она понимает это.

Я сдержался, чувствуя себя немного некомфортно, говоря об этом с Марией и практически с Тайлером, который был в пяти фунтах от нас. Мария потянулась и сжала мою руку, и я заметил, что ее пальцы задержались на моей коже. — Просто продолжай делать то, что делаешь, и может однажды, ты почувствуешь, что можешь позвонить ей.

Я улыбнулся. Да. Может быть... однажды.

ГЛАВА 2

— Мэгги —

Эта работа убьет меня. Я обернула влажное полотенце вокруг ожога на своем запястье и поморщилась. Горячее кофе и Мэгги Мэй Янг явно не совместимы.

Позвольте мне перефразировать. Горячий кофе несли на опасно сбалансированном подносе, что для Мэгги Мэй Янг было плохими новостями. Я убирала полотенце и посмотрела на большое красное пятно на моей коже. Здесь, несомненно, появится волдырь.

— Какого черта ты сделала? — спросил голос позади меня. Я закатываю глаза на Джейка Фитцсиммонса, который отложил выпечку (ее нужно было загрузить в витрину), и подошел, чтобы проверить мою боевую рану.

— У меня небольшая неприятность с латте, — безразлично сказала я, потянув за рукав, чтобы прикрыть раздраженную кожу. Я послала своему коллеге и другу раздраженную гримасу. Джейк с озабоченностью нахмурился и протянул руку.

— Дай мне посмотреть, Мэгги, — сказал он мне твердо. Я снова закатила глаза, но протянула ему свою руку для проверки. Я обвела взглядом оживленное кафе, осознав, что должна вернуться к работе. Место было заполненным.

Я работала в «Java Madness» две недели. Три дня назад закончился мой испытательный срок и вот она я, нянчусь с неприятным ожогом, готовая бросить свой фартук на пол и уйти отсюда. По некоторым причинам я боролась с приготовлением кофе и ожидающими столиками. Вы не думали, что это было сродни операции на головном мозге, но я уронила больше подносов, разбила больше кружек и сделала больше неправильных заказов за последние две недели, чем казалось приемлемым.

Менеджер, по имени Джейкоб, готов был выгнать меня еще прошлой ночью, когда столик пожаловался на то, что я испортила их сэндвич, причем не раз, а целых два. Я пыталась. Честно. Но, как и все остальное в моей жизни... это была лишь борьба. Больше не было ничего легкого и нормального. Было тяжело вернуть на место все кусочки, чтобы собрать картину, которая имела бы смысл.