– Лизор, чего разлегся? А ну встань и представь меня как полагается!
Гигант протянул руку с зажатым в ней мечом и подцепил кончиком лезвия валявшегося на полу Лизора за шиворот.
– Склонитесь в страхе! – прохрипел он срывающимся от боли и страха голосом. – Это Рафавал, князь Карфагена!
При этих словах князь Карфагена окинул демонов и бесов внимательным цепким взглядом и отвесил Лизору еще один хлесткий удар.
– Как ты посмел, ничтожный, именовать себя князем? Здесь может быть только один князь, и это я!
Лизор с трудом поднялся и смиренно встал в один ряд с остальными демонами. На него было жалко смотреть – Лизор выглядел униженным и раздавленным.
– К вам обращаюсь, мои верные прислужники, – прорычал Рафавал. – Воины престола Господнего уже здесь, в Прахове, и они готовятся дать нам отпор. Ангелы – наши вечные противники, и они сделают все, чтобы одержать победу над нами. Не забывайте об этом никогда.
Тут взгляд Рафавала остановился на мелко трясущемся Ревузаре. Жестом князь велел приблизиться маленькому бесу поближе и, слегка наклонившись к нему, спросил:
– Я слышал, что ты сказал Лизору о том, что встретил сегодня посланников Святого Духа, не так ли, червь?
Ревузар утвердительно закивал.
– Где именно ты их видел?
– Буквально в нескольких сотнях метров от нашего укрытия.
Рафавал насупил брови и вновь обратил свой взгляд на Лизора.
– Докладывай, князь-не князь, что происходит в Прахове? Как продвигается исполнение наших замыслов?
Лизор поспешно отчитался князю о случившихся за последние несколько дней событиях. Выслушав его, Рафавал остался недоволен.
– Чем вы тут занимались? Почему этот поп и Каганов все еще живы и стоят у нас на пути?
Лизор замялся.
– Как ты допустил такое, я тебя спрашиваю? Сперва ты позволил им добраться до Прахова, который я так долго выбирал для осуществления своего плана… – длинная вонючая струйка пара вырвалась между клыками Рафавала. – Теперь еще небесное воинство, которое ошивается на самом пороге. И это не говоря о том, что Георгий продолжает молиться. Ты понимаешь, что это все значит?
Лизор кивнул:
– Да, конечно, понимаю. Но мы прикладываем все наши усилия, чтобы выжить его из города.
– Ну и чего вы смогли добиться всеми своими усилиями? – язвительно поинтересовался Рафавал.
– Ни… ничего. Он по-прежнему молится…
Рафавал покачал головой:
– А чего вы ждали от отмеченного Святым Духом? Ну, а Каганов? Что с ним?
– Мы… мы хотели воздействовать на него через его любовь к дочери, но тут вмешались посланники…
Услышав это, Рафавал взревел громче прежнего:
– Я же тысячу раз говорил им, что это не поможет! Этим мы только подтолкнем Михаила и разбудим в нем истинную веру. Каганов не представлял для нас угрозы, пока мы не нарушали его благополучия. А теперь… теперь я боюсь, что мне не удастся заполучить его обратно, он… Я не допущу, чтобы Каганов сыграл свою роль в этой партии. Эй, червь!
– Я… – пискнул Ревузар.
Рафавал выхватил мелкого беса из толпы и процедил, обжигая вонючим дыханием:
– Забери у него мужество! Это задание тебе по силам?
– Да-а-а-а…
Но Рафавал не стал слушать ответ, не глядя зашвырнув мелкого беса обратно в толпу.
– Уничтожьте его, обложите, лишите почвы у него под ногами. Что же до отца Георгия, появившегося из ниоткуда и нарушавшего все наши планы, мы заманим его в западню. Но не смейте больше так пренебрежительно относиться к ангелам! Откройте на них охоту, узнайте, где их логово и какова их численность. Какие у них планы и что они хотят предпринять против нас. Наш хозяин, поручивший мне возглавить эту миссию, не допустит ошибок и проволочек. У него грандиозные планы на Прахов. И лишь одного только факта, что я лично прибыл в этот город, хватит для того, чтобы сюда слетелось все небесное воинство. Одного моего появления достаточно, чтобы стянуть целую армию противника на наши головы! Ну а сегодня ночью мы проверим, что собой представляет эта парочка – священник и журналист.
Третье
Шел дождь, мелкие капли воды барабанили по стеклу и оконной раме, не давая отцу Георгию и его жене уснуть. Через час Мария все же смогла заснуть, но Георгий, на душе у которого было и без того неспокойно, все никак не мог сомкнуть глаза. Ему не давали покоя надпись на стене, тяжелый разговор с Антоном Буркиным, а больше всего беспокоили горькие и обидные слова, прозвучавшие в его адрес на недавнем собрании церковной общины. И Георгий чувствовал, что следующее собрание может стать для него последним на посту отца настоятеля.