Внимательный взгляд темных глаз «певца теней» поймал движение — подушечками тонких пальцев коснуться пульсирующей венки на виске. Что там сейчас? Завтрашняя покупка нового платья человеческой пастушкой? Совет фэйских правителей континента в следующем месяце? Или все вместе. Миллиарды нитей судьбы, вплетенные в полотно мироздания, проходят через бледное и жалкое тело фэйки. Это страшнее, чем Подгорье. Поэтому Элайна молчала.
Когда ее видения только начали появляться, Азриель надеялся, что их объектом так и останутся важнейшие для всего мира события и будущее ближайших друзей. Но, к сожалению, мужчина уже сталкивался с ясновидящими. Все они заканчивали одинаково. И не важно, дарил им силу Котел или их божки, под звездами которых они рождались. Видений будущего становилось все больше, истончались психологические барьеры, реальность размывалась. Ясновидящий ощущал себя всем и ничем одновременно. Он предугадывал движение крыльев мотылька на другом конце света, но умирал от боли в следующий миг. Может, земли теней, у которых нет ни прошлого, ни будущего, действительно спасение для Элайны?
Сейчас она казалась такой же решительной и болезненно прямой, как старшая сестра. Шаг за шагом она приближалась к месту, которое сломило ее младшую сестру. Не задавала вопросов, не плакала и не причитала. Даже не оглядывалась.
========== 3. Мальчик и ночные кошмары ==========
Королева… Королева…
Слово, которое шептали тени, принимало форму. Оно не соткано из тьмы, оно и есть тьма. Мальчик смотрел, но не видел. Слушал, но не слышал. Вдыхал запах, но в ноздри ударяла лишь смерть. В явившемся к нему существе текла кровь созвездий, безучастно наблюдающих за низменной жизнью. И смертью. Этому существу все равно. Его чувства тоже являлись тьмой. Его голос, глаза, каждое движение — чистейшее, первородное ничто. Из него выходили все живые существа и в него же они возвращались. Змея, кусающая собственный хвост. Колесо, делающее новый оборот. Весы, на чашах которых сердце и перо. Ягода рябины, съеденная речной форелью. Спина воинственной девы. Ладья в темной реке.
— Мальчик звал меня.
Он онемел в углу своей тюрьмы.
— Мальчик хочет жить.
Все его желания сейчас тоже были лишь тьмой.
— Мальчик научился говорить с тенями.
Лучшие друзья и худшие враги мальчика льнули к ногам своей королевы, словно ласковые коты.
— Мальчик звал меня пять лет. Он проживет пять веков, а после я заберу его в мир, где нет боли, страданий и одиночества.
Он разрыдался, хватаясь за протянутую руку королевы теней. Тьма жадно пожирала соленые капли, окружая мальчика со всех сторон.
— Забери меня сейчас! Я не хочу умирать здесь еще пятьсот лет. Прошу, позволь пойти с тобой сейчас.
— Мальчик хочет жить, но при этом быть с королевой. Да будет так. Через пять веков ты все поймешь.
Несмотря на свои слова, Скатах исчезла. Осталась только непроглядная тьма. Но она была пустой.
— Скатах! — закричал мальчик, воздевая руки в никуда. На них в тех местах, где кожи коснулись тени королевы, остались ужасные черные шрамы.
***
Перед входом в пещеры Азриель решил сделать привал.
— Почему мы остановились днем? — спросила Элайна, оглядывая небольшую лесную полянку.
— Может, это последний твой шанс увидеть свет.
В сердце Притиании было не так холодно, как в иллирианских поселениях. Снег остался только в виде небольших сероватых островков, через которые пробивалась наглая влажная трава. На черных ветвях берез поблескивали желтоватые почки. Весна заявляла свои права на этот лес. Для всего вокруг она существовала как призыв к возрождению, но Азриелю суждено было покинуть мир именно в это время. Королева теней не могла больше ждать. Пять веков истекли еще тридцать лет назад. Он не ушел лишь потому, что был спрятан в Веларисе, скрытом древней защитной магией. Вряд ли королева боялась ее, но в головах столь могущественных существ царили странные порядки. Возможно, отсрочка — дань уважения тем силам, что создали купол. Потом в Притиании появился Котел, который тоже мог задержать королеву. Для тьмы и смерти время — ничто. Она могла ждать то, что уже принадлежит ей, сколь угодно долго. Но этой весной не осталось отговорок и оправданий. Азриель знал, что за ним скоро придут.
Сидя у костра, который он все-таки решился развести, мужчина снял верх доспехов, оставшись в нижней рубашке. Он посильнее натянул рукава.
— Можешь не прятать, — внезапным эхом отозвалась Элайна. — Их я тоже видела.
Азриель уже привык удивляться. Ясновидящая сидела напротив и грела руки, почти касаясь языков пламени. К сожалению, холод, от которого она страстно желала избавиться, исходил изнутри. Почему-то в Гавани Ветров и Веларисе Аз не замечал, насколько измученной выглядит Элайна. Вернее Неста изо всех сил пыталась привлечь к этому всеобщее внимание, каждым своим словом и действием подчеркивая, как несчастна и беззащитна сестра. И вопреки этому девушка поддерживала в себе искру жизни. Заботилась о саде, училась готовить, натягивала улыбку на бескровные губы. Здесь же, в глухом лесу, ей не было нужды притворяться. Утопая в теплом плаще, она выглядела нелепо соединенными косточками, движущимися по инерции. Карие глаза потухли, а небрежно собранные волосы казались тонкой путиной. По непонятной причине сердце Азриеля сжалось. Он смог совладать с минутной слабостью, но не успел остановить тени. Они гибкой черной кошкой улеглись на колени Элайны, минуя костер. Когда фэйка коснулась их руками, на ее лице проскользнуло облегчение, дрогнули пушистые ресницы.
— Ты можешь видеть и прошлое?
— Наверно, если будущее — его прямое следствие, — пожала плечами девушка. — Я видела, как растут отметины на твоих руках, тянутся к сердцу. А потом то ли новое видение, то ли мои догадки. Братья ведь сожгли тебе руки из-за этих узоров?
Азриель вздрогнул, вспоминая об этом. Когда настал первый день его выхода на свет после встречи с королевой, братья заметили черные шрамы на подушечках его детских пальцев. А дальше возникла безумная идея, посеянная в их головах страхом перед неизвестным. Сжечь то, что им непонятно. Сжечь то, что они ненавидят. Пламя, раскаленное масло, вопли ужаса и слезная мольба — это весело и привычно. Это позволяет не думать о том, как на руках запертого мальчишки могли появиться жуткие черные узоры.
Элайна подошла к нему. От нее пахло талым снегом и зернами граната. Она опустилась на землю рядом с мужчиной и коснулась ткани рукава его рубашки. Азриель старался не дышать. Так наверно чувствовали себя те потерявшиеся путники, к которым из чащи леса выходил оленёнка.
Фэйка ни разу не дотронулась до кожи, закатывая ткань. Был виден четкий переход — от следов ожога к черным полосам, тянущимся от запястья к плечу. Они выглядели так, будто кожа треснула, а под ней проступило темное нутро.
— Как ты их скрываешь?
— Это забота теней. В их интересах, чтобы узоры видел лишь я.
— Ризанд с Амреной могли бы что-то придумать, скажи ты им… — осторожно начала Элайна.
Она не сводила глаз с отвратительных трещин. Тени почему-то благоволили девушке, и поэтому позволили увидеть уродство, служившее напоминанием о сделке. Азриель испытал стыд. Эти отметины обнажали его гнилое сердце. Показывали, каким жалким и мерзким он являлся на самом деле. Он продал свою душу теням, а сейчас собирался купить себе еще немного времени, отдав им Элайну. Таким фэйка его видела.