— Джильда?
— Спокойной ночи, Фейг. — произнесла женщина и вонзила кинжал в шею аликорна.
На траву брызнула кровь. Конь хрипел и силился колдовать, но спустя несколько секунд испустил последний вздох. Женщина улыбалась, смотря на смерть животного, как в следующий миг земля, окроплённая кровью, стала трескаться и иссыхать. Подули холодные ветра. Джильда, как назвал её аликорн, испуганно начала бороться с бурей и пытаться унять землетрясение, но всё было тщетно. Тогда она начала бежать. Но земля раскололась, и она упала во мрак. С неба начал падать снег, а земля стала умирать. Тело аликорна за несколько секунд поросло травой, которая быстро иссохла, а затем покрылась сугробами.
Видение испарилось. А затем Софа и я оказались где-то в небесах. Мы стояли на облаке и держались за руки. А перед нами стоял убитый аликорн. Он немного склонил голову. Софит подошла к нему и потрогала.
— Вау, не глюк. — выдала она.
— Здравствуй, София. — мелодичным голосом сказал аликорн. Как я понял, она женского пола. Фейг перевела взгляд на меня. — Здравствуй, Рафаил.
— Здрасьте, — выдавил я. — Пардон, но где мы? Мы умерли?
— Не совсем. С ударом молнии вы погрузились глубоко в потоки вашей соединённой магии.
— Стоп. Мы внутри той блестящей белой штучки? — уточнила Софит.
— Да, вы внутри той блестящей белой штучки.
— А что мы видели? — спросил я, взяв за руку Флейм.
— Появление Раскола. И мою смерть. Видите ли, — аликорн Фейг подошла к нам ближе, — Джильда была первой одарённой. Со своим падением она прокляла всех подобных ей, и все люди с этой силой слышали её зов и погибали. А те, кто не погибал, силились уничтожить Раскол и проклятие, и терпели неудачу. Они думали, что им не хватало могущества, чтобы закрыть каньон. Но чем сильнее одарённые становились, тем настойчивее становился зов Джильды.
— Но… а как иначе? — растерялась Софа, льня ко мне.
Аликорн улыбнулась.
— Дело не в силе. А в самой магии. Раскол уничтожить может тот, кто побывал там, и кто несёт в себе частицу его магии.
— Тень?
— Не совсем. После смерти одарённый теряет память и попадает во власть Джильды. В вашем мире таких называют демонами, которые совращают души. Как, например, Элен сделала с твоим дядей Зейиром. Они заключили сделку, по которой она будет служить ему и исполнять все приказы, пока тебя не доставят к Расколу. А потом она убьёт его и съест душу.
— Ох… ну, не то, чтобы мне было его жаль. Он ублюдок и паскуда.
— Стойте, — встрял я, — но если Раскол не могли уничтожить ни сильнейшие одарённые, ни тени, живущие в нём, то кто может?
— Тот, кто несёт в себе частицу тьмы и света. Тот, кто должен был пасть, и выжил. Тот, кто пожертвовал свою магию ради спасения жизни.
Я и Софа посмотрели друг на друга. До меня дошло. Я отдал свою магию ей, чтобы она жила. Софа несёт в себе магию Раскола, находясь при этом под светом солнца и не сгорая.
— Это мы, — сказал я.
— Поэтому мы стали связаны тогда, — добавила Софа изумлённо. — С того самого момента стало понятно, что мы должны снять проклятие. Поэтому Раскол так старался нас убить.
— Поэтому мне снились эти сны и видения.
— Вам пора проснуться. Освободите от Раскола Ксентарон. Пожалуйста. — произнесла Фейг, взлетела на своих огромных крыльях, и из её рога полилась магия, окутывавшая нас.
По моему телу волнами разносилась энергия. Я сжимал в своей руке ладонь Софы, которая лежала рядом со мной и так же чувствовала эти волны. Её глаза светились. Мои, кажется, тоже. Магия, что плавала в воздухе вокруг нас, стала сиять и уплотняться. Мы встали на ноги, держась за руки. Я понимал, как это делать. Софа должна была выпустить две свои половины магии, а я должен был направить их, не дав ей потерять себя. Сила магии нарастала, она стала коконом обволакивать нас двоих.
— Она кричит. — сказала Софа, взявшись за лоб. — Я сейчас оглохну.
— Не слушай. — я проник в её голову и обнял. — Здесь только ты и я.
Девушка прильнула ко мне.
— Ты можешь пользоваться моей магией.
— Я знаю.
— Откуда?
— Просто знаю.
Софа смотрела на меня сиявшими золотыми глазами и улыбалась. За её спиной распахнулись два огненных крыла. Наша магия с сильной ударной волной понеслась далеко-далеко по земле. Я чувствовал, как она колышит травы и деревья, чувствовал биение сердца каждого человека и зверя, которого мы задели. Магия мчалась на север, к Расколу. Чем ближе она подбиралась, тем больше волновалась Софа. Я поцеловал её горячие губы.
— Я с тобой, любимая. Я всегда буду с тобой.
Она накрыла мою руку на своей щеке и закрыла глаза. Софа растворялась в моей магии… в нашей магии. Уже я начал слышать рыки и угрозы Джильды. Она искушала Софу, орала, что вспорет мне живот, что оторвёт Дарону голову. Девушка не слушала и лишь поглаживала мою руку, забираясь магией в Раскол.
— Готова? — спросил я.
— Да. Давай.
Я взялся за магию и направил во все стороны каньона, усиливая и контролируя. И едва мы дотянулись до самого тёмного уголка Раскола, как разнеслась столь мощная ударная волна, что меня пошатнуло. Он начал разрушаться и сгорать от солнечного света, который я в него запустил с магией Софы. Мне по ушам ударил вопль Джильды. А после я и Софа рухнули на землю, держась за руки. Магия вокруг нас растворилась в воздухе. Мы улыбались. И потеряли сознание.
Я очнулся на чём-то мягком. Открыв глаза я понял, что лежу в карете. Рядом дремлет Софа. Тут на меня с визгом налетел Фейлн.
— Проснулся!!!
— Мои уши! — выкрикнул я. — Не ори так!
— Да как тут не орать? Вы третьи сутки дрыхнете. Я уж думал, ты помер.
— Третьи сутки?! Офигеть, а… Соф? — я легонько подтолкнул её в плечо. — Софочка.
— Не работает. Как говорили великие: «София — это имя, а Соня — это диагноз».
— Ну проснись же, — улыбнулся я, поглаживая её пухленькую щёчку. — Давай, открывай глазки, моя Соня-засоня.
И тут эта Соня-засоня закряхтела и отвернулась набок.
— Ну я спать хочу, отстаньте от меня все.
— Да вы издеваетесь. — пробурчал Фейлн, налетев на сестру. — Софочка, сестрёночка, а я тебя люблю.
— Кто ты?
— Фейлн.
— Фейлн?! — вскочила она. Прижала к груди младшего брата и расцеловала. — Фейлн, братик, ты ж мой любимый рачок, я соскучилась! Я тебя тоже люблю, мммуа!
— Боже, мой хребет…
— Мой любимый Бармалей. — довольно улыбнулась девушка, в последний раз чмокнув его в щёку. А потом посмотрела на меня. — Рафи!
— Моя булочка-плюшечка-пышечка!!! — я прижал её к себе и сильно поцеловал.
— Ну всё, проснулись они, теперь тискаться будут. — прокомментировал Фейлн. — два бегемотика.
Мы перевели на него взгляд.
— Чё сказал? — сказали мы хором.
— Я? А что такого? Вы же друг друга пышечками и пирожками называете.
— Ещё раз так нас назовёшь, я вышибу тебе передний зуб.
— А я захерачу тебе огромную родинку на щеке.
— Да вы чё?! — перепугался младший сын лорда Дарона Флейма. — Вы чё такие злые?! Папа, убивают!
Фейлн вылетел из кареты. В окно я увидел ехавших впереди Дарона, Верда и Рирза. За ними ехали солдаты и стражники. Судя по развевавшимся знамёнам, мы победили и сейчас радостно ехали домой. Я улыбнулся, видя, что близкие нам люди живы и здоровы, и сел на место. Софа придвинулась и обняла мне живот.
— Кругленький, толстенький, мягонький и пузатенький. Мой. Живой.
— Пышненькая, сладенькая, аппетитная и пухленькая. — тискался я, жамкая её округлый животик и мягкие ляжечки.