— Измазался, кругленький, — мурлыкала она, поцеловав меня в левый край губ. Облизнулась. — Мой вкусненький. Ещё что-нибудь хочешь, Рафи?
— Если честно, то шарлотка довольно аппетитно пахнет.
— Сейчас, мой любимый мальчик, — она сильно меня поцеловала, погладила круглый живот, и потянулась к тарелке с шарлоткой.
Я сглотнул. Что-то слишком хорошо всё идёт, самое время как-то насторожиться. Чёрт, я совсем ничего не могу вспомнить. Софа поставила передо мной шарлотку и легла головой мне на плечо, обняв пузо.
— Мой опасный мужчина, — протянула Софочка, смотря на меня. — Самый красивый, импозантный, статный, сильный и храбрый. Я даже не ожидала, что ты приревнуешь.
Так, кажется, начинаю понимать. Я напился, к Софе кто-то приставал, я это увидел, заревновал и что-то сделал несчастному человеку. Судя по всему, Софа это оценила. Хорошо, надеюсь, это положительно повлияет на её ответ. Я кашлянул в кулак, стараясь сделать самодовольное и уверенное лицо.
— Ну знаешь, я не думал, что тебе нравится, когда я ревную.
— Меня это заводит. — промурлыкала она мне на ушко и поцеловала, легонько куснув нижнюю губу. — Я никогда раньше не видела тебя таким. Мне даже понравилось, когда ты назвал меня своей женщиной. Ну и когда сказал: «руки не уберёшь — я тебе их в очко запихну».
Боже, это Я сказал? Из последних сил сдерживая стыд, я держал довольную рожу, чтобы выглядеть крутым и опасным в её глазах.
— У меня ещё полно сюрпризов, дорогая.
— Я тебе верю, мой сладкий.
— Что ещё тебе вчера понравилось? — спросил я, прижав её к себе.
— То, как ты меня понёс. Ты когда пьяненький, ты такой мужественный.
— То есть, так-то я не особо?
— Так-то ты у меня добрый, хорошенький. Упитанный и воспитанный кругленький мальчик. — я пристально на неё посмотрел. — Ну мой дорогой, извини, я не так выразилась. Конечно ты у меня опасный мужЫк, просто ещё и чувствительный и нежный.
— Не напомнишь, как я тебя нёс? — спросил я, желая съехать с темы, чтобы не засмущаться и не раскраснеться.
— Ну как варвар. Через плечо перекинул и понёс.
Я моргнул.
— То есть… тебе нравится, когда я себя как варвар веду?
— Немножко, мой пончик. Только не подумай, что я не люблю твою нежность и мягкость, я тебя таким заботливым пирожочком просто обожаю, просто когда ты грубоватый, ты такой… это так… в общем, мне нравится, — она взяла меня за брюшко и игриво посмотрела в глаза.
Интересно, если я буду вести себя так до конца недели, она согласится помолвиться со мной?
— Кстати, когда ты вчера подрался с Рирзом, я тебя убить была готова.
— Я подрался с Рирзом?!
— Ты что, забыл?
— Я…ой…
Она прыснула.
— Так ты ничего не помнишь?
— Не ничего… просто… просто… ладно, да, ничего. Я нажрался и вёл себя как сволочь, и мне очень стыдно, что я испортил твой праздник. — виновато сказал я.
— Ничего ты не испортил, мой пончик, — улыбнулась Софа и обняла меня. — Напился и напился, бывает. Ты вчера рукой стакан лопнул, я испугалась, что ты осколком себе в глаз попал.
— Не попал. И можно поподробнее про драку с Рирзом?
— Можно. Он тоже был принявши и полез тебя подкалывать, а ты уже злой был, потому что разбил стакан, когда увидел, что меня стал обнимать Арло, это мой дальний кузен. Вроде бы. Ну и ты не выдержал и пошёл ломать ему лицо.
— Он хоть жив?
— Конечно жив. Ты чуть не вырвал ему руку из сустава, а он почти вышиб тебе глаз. Благо, вас разняли, и пока тебя оттаскивал Верд, ты повесился на него и стал скулить: «Софа, выходи за меня замуж».
— И когда я тебе говорил, что я не она, — встрял Верд, — ты заныл, что: «я её потерял! Я потерял свою любовь!».
— Я так понимаю, про сцену с ревностью ты тоже не помнишь? — я помотал головой, на что Софа усмехнулась. — Ко мне стал приставать один из вассалов папы, тебя это не устроило, и ты вырвал меня из его рук и героически обложил матом, после чего тебя ударили, и ты стал бить в ответ.
— И победил, — сказал наследник династии Флейм, кусая яблоко.
— Да, победил. А потом взвалил меня себе на плечо и поволок прятать, чтобы: «кто попало не лапал и не смотрел на мою ватрушку». После этого ты ещё пару раз плакал, и всё рвался танцевать со мной, но тебя не держали ноги, поэтому тебя уволокли спать часов в пять утра.
Я упёрся локтями в стол и взялся за голову.
— Боже, какой же я алкаш.
— Ты ж мой лапочка, — посмеялась Софа, сильно меня обняв и чмокнув в щёку. — Ну ладно тебе, было и было.
Остальная часть завтрака в обед прошла менее стыдливо, потому что я был занят тем, что объедался, а Софочка меня подкармливала. И вот, лежу я в нашей спальне. Сытый, пузатый и счастливый. А Софа мяла и ласкала мне пузечко. Она улеглась рядом и обняла моё брюхо.
— Мой пузатенький. — ласково сказала Софа, поглаживая меня по животу. — Мой кругленький и мягкий.
— Софа, булочка.
— Да?
— Послушай, я как-то… я подумал… давай погулять сходим? По городу, или на пегасах, поваляемся в полях клубники.
— Прямо сейчас? — она приподнялась на локте и нежно похлопала меня по пузу. — Но сейчас у тебя живот слишком большой, тебе же даже лежать тяжело.
— Ты не хочешь?
— Нет, я хочу, просто я за тебя переживаю.
— Я в порядке! — я встал с постели и тут же согнулся, опёршись на спинку кровати. Боже, как тяжко, зачем я так много съел?
— Рафи, мой ты толстячок, может, ты всё-таки полежишь? — сказала она обеспокоенно и взяла меня за полные бока. — Ох, какой же ты мягонький.
— Я в полном порядке, радость моя. — повторил я, взял её за щёчки и поцеловал. — поехали, покатаемся по Файртауну, клубничку поедим.
— И кроликов потискаем?
Я тихо обматерил себя. Чтобы кроликов потискать, их сперва поймать надо. А мне сейчас даже просто стоять тяжело. Но я выдавил из себя улыбку.
— Дааааа… конечно потискаем, пышечка.
— Хорошо, — она улыбнулась и чмокнула меня в щёку. — Я пойду, попрошу запрячь нам лошадей. Ты пока достань мне пожалуйста брюки с туникой, не в платье же ехать.
— Но ты и в платье красавица, милая…
— Мне не очень удобно. Я сейчас, кругленький.
Она выскочила из спальни, а я сглотнул и подошёл к шкафу, пока придерживал обеими руками очень тяжёлый и большой животик. Проблема в том, что брюки с туникой висят на одном из множества плечиков, которые надо раздвигать. А для этого нужно задействовать обе руки, и живот начнёт тянуть вниз. Я стал притуплять боль и копошиться в одёжке любимой. Когда я наконец нашёл тунику со штанами, я уже запыхался от тяжести собственного пуза, и хотел было присесть, а лучше прилечь и немного вздремнуть, как вернулась Софочка. Когда она переодевалась, у меня возникло желание поприставать к ней, как меня опять тормознул тяжеленный живот. Чёрт, да ну что ж я так разъелся-то?! Софа повязала жёлтый пояс на красной рубахе и посмотрела на меня.
— Поехали, сладенький?
— Да… поехали.
И мы поехали. На единорогах по городу мы катались где-то с час, мне полегчало, а потом понеслись в поле. Я, уплетая клубнику, всё выслеживал кроликов. Я их не догоню и не поймаю, иначе у меня откажут бока и сердце. Так что я просто замедлю их сердцебиение, сделав сонными, а потом преподнесу дражайшей пышечке, вновь сделав сердцебиение нормальным.
Когда я воплотил свой план в реальность, и даровал своей возлюбленной двух рыжих кроликов, она закончила их тискать и развалилась в зарослях клубники. Я разлёгся рядом и взял её за руку.
— Софа.
— Да, дорогой?
— Я люблю тебя. Очень сильно.
Она повернула ко мне голову и положила ладошку на щёку. Погладила и нежно поцеловала.