— Почему ты так думаешь?
— Потому что я верю в тебя. Верю в нас. — я взял её ладошку. — Мы всегда будем жить, София. Что бы ни случилось, мы будем вместе.
Она несмело улыбнулась и кивнула, сплетая наши пальцы в замок.
— И мы никогда не умрём, да?
— Никогда, дорогая. Обещаю тебе.
Софа прильнула к моей груди и вздохнула. Я поцеловал её в макушку, прижимая к себе. Вот и то, чего я так не хотел. Очередное приключение, в котором нас ждёт неизвестно что. Я не жалуюсь, я буду с ней, и я пойду за ней куда угодно, только эта жизнь не для меня. Я не люблю рисковать и воевать, меня порой пугает неизведанное. Я скорее создан для семейной жизни, для заботы о близких, для уюта. Я умиляюсь всякий раз, когда вижу нас семейной парой, или когда представляю наших детей. Они были бы такими же милыми и хорошенькими, как их мама. И такими же сладкими пончиками. С милыми щёчками и здоровым румянцем. Я бы даже согласился продолжать фамилию Софочки и дать её нашим детям.
Девушка взяла из вазочки печенье и укусила.
— И чем теперь мне заниматься целыми днями? В город-то нельзя.
— Что-нибудь придумаем. — улыбнулся я, и укусил её печеньку. Так, что в её руке остался лишь маленький кусочек.
— Эй!
— Очень вкусненько.
— Ты же недавно поел, я тоже хочу! Это моя печенька!
— Теперь она здесь. — я похлопал свой живот. — И здесь ей больше нравится.
— Злодей ненасытный. — пробурчала Софа, взяв новую печеньку. Я быстро откусил большую часть. — Рафи!
— М?
— Ну всё, ты наказан. — она отодвинула вазу с печеньем а сама потянула меня за рубаху. — А ну, встань.
Я поднялся. И она шустро обвила мою ногу своей и подогнула, заставив меня потерять равновесие и начать падать. Софа толкнула меня в сторону кровати и уселась мне на бёдра, сильно поцеловала и игриво уставилась в глаза.
— Сейчас ты у меня получишь, мой вредный толстячок.
— Ах, и как же мне спастись?
— Никак. Я тебя съем, такого вкусненького пузатенького сладкоежку.
— Не надо, я не вкусный! Помогите! — игриво выкрикивал я.
— Сейчас помогу, мой ты кругленький толстенький котик, — она прижала меня за руки к кровати и стала магией снимать с меня камзол.
Ночью мне снова снился сон о том, что Софа и я соединяем нашу магию. Мы стояли в каком-то непонятном месте, которое напоминало лесную полянку. Оно часто менялось. Иногда это был тронный зал Файрфорта, иногда какие-то руины. Мы держались за руки, по нашим телам струились потоки энергии. Они сплетались во что-то между нами, а потом я всегда просыпался. Но не в этот раз. Сон про магию оборвался и перетёк в другой. Передо мной ярко полыхал огонь. От него отделились две искорки и приняли фигуры людей, мужскую и женскую. Мужская напоминала мне кого-то, но я не мог понять, кого именно. Она схватила за шею женщину и потащила к появившемуся рыцарю в железных доспехах с белым следом медвежьей лапы на латах. Лицо его было скрыто шлемом с опущенным забралом. Женская фигура упиралась и силилась отбиться, но её держали очень крепко. Она кричала и пыталась улететь. Рыцарь занёс меч и отрубил ей крылья. Огненный мужчина вложил руку девушки в железную ладонь незнакомого мне человека, и подтолкнул к нему её. Тут женщина резко повернула голову прямо в мою сторону. Её лицо вспыхнуло и обрело знакомый мне вид, после чего я обомлел. На меня смотрела избитая и заплаканная Софа.
— Помоги мне, — всхлипнула она. — Спаси меня, Рафи.
— Софа?! Господи, что с тобой сделали?
— Помоги мне… — все трое стали отдаляться от меня. Я попытался побежать за ними, как осознал, что не двигаюсь. — Помоги мне!
— София!
— Рафи!
— Софа, подожди!
— Рафи, проснись!
Я распахнул глаза. В комнате горело несколько свечей, а надо мной склонялось заспанное, но обеспокоенное лицо Софы. Я часто дышал, чувствуя, что весь в холодном поту.
— Ты чего кричишь? Кошмар приснился, сладенький? — спросила она, коснувшись моего лба. — Ох, весь вспотел, жарко?
Я обнял её. Мне хотелось потрогать её, почувствовать её тепло и мягкость, её запах, её тело, и удостовериться, что это был всего лишь сон.
— Софа… моя Софа. Моя булочка. — шептал я, целуя её.
— Что тебе приснилось?
Я рассказал ей. Софа задумалась, гладя меня по голове.
— Наверное, стоит всё-таки у Рирза утром спросить. Он шарит, он поможет.
— Хорошо, — кивнул я. — Завтра сходим.
— Тебе принести попить?
— Да. И печеньки, желательно.
Софочка кивнула, чмокнула меня в щёку, и вышла. Вернулась она с тарелкой шоколадного печенья и топлёным молоком. Я напился, перекусил, и улёгся на кровать. Флейм вплотную придвинулась ко мне и обняла за живот.
— Доброй ночи, Рафи.
— Доброй ночи, Софа.
Мы заснули. Наутро я завалился в комнату к Рирзу. Бастард валялся на кровати и читал. Он повернул ко мне голову.
— Стучать не учили? А если я тут голый?
Я молча постучал по дверному косяку.
— Так-то лучше.
— Я тут по делу небольшому. Доброе утро, кстати.
— Доброе. Что за дело?
— Софа говорила, что ты шаришь в толковании снов.
— Ну да. А ещё я мастерски освежёвываю оленей.
— Не сомневаюсь, с твоими-то когтями.
— Ды, — он демонстративно выпустил когти на правой руке и стал царапать ими спинку кровати. — Надо бы их подточить.
— Как ты вообще толковать сны научился? Я думал, Холдбисты таким не особо увлекаются.
— Ну, я-то лишь наполовину Холдбист. Когда я прятался от отца, я часто убегал в библиотеку, и чтобы было чем заняться, я много читал. И наткнулся на книгу про сновидения. И понеслось.
— Ясно… — я помялся. — В общем, мне всё время снится сон.
Я рассказал ему. Рирз выслушал меня, сел на кровати, и сложил руки перед собой в замок.
— Так… ну, во-первых, раз тебе снится так часто, то это не сны, а видения. В будущем ты с Софой определённо соедините магию.
— Но если это видение, то почему каждый раз меняются места? То зал, то лес, то руины, то вообще облака.
— Скорее всего, это зависит от каких-то действий. Смена мест — последствия от выборов, которые ты сделаешь или не сделаешь. Какое снится чаще всего?
— Лес.
— Велика вероятность, что всё случится там. Без понятия, что ещё тебе сказать.
— Погоди, у меня ещё один сон был. Сегодня, сразу после этого видения.
— Обычно после них тоже снятся предзнаменования. Что там было?
Я пересказал ему и этот свой сон. Рирз напряжённо на меня посмотрел.
— Приятного мало.
— Почему? Что оно значит?
— Пламя — Флеймы. Софа и кто-то из её семьи. Рыцарь с лапой — кто-то из рода Бладсвордов. Если он отрубает ей крылья, это означает, что он чего-то её лишмт. Член семьи Софии отдаст её в плен Бладсвордам. Ты не смог рассмотреть его лица, или хоть примерно предположить возраст?
— Нет. Забрало было опущено, я совсем ничего не видел.
— В землях Бладсвордов правит лорд Брейв. Если верно помню, ему лет тридцать шесть или семь, у него уже и дочь есть, но он сейчас во второй раз овдовел и планировал уехать. Его место в таком случае займёт его дядя, Мортон Бладсворд. Кажется, ему ближе к шестидесяти, точно не помню. Кто-то из этих двух заберёт Софу, но я не очень понимаю, зачем.
— Она была с синяками и ссадинами… её будут бить?
— Возможно. Или она будет страдать по-другому.
— Но кто из её семьи может отдать её Бладсвордам? Лорд Дарон знает, что я люблю её, а она меня. И лорд Крейд тоже. Верд и Фейлн не станут разлучать нас, леди Лилан тем более не станет вмешиваться! Кто тогда?
— В видении был мужчина, это точно не Лилан. Ты забыл одного. Которого сейчас нет в этом замке и вообще на землях Флеймов.
Я похолодел.
— Зейир?
— Да.
— Но он же в тюрьме… он сбежит?
— Мужская фигура была тебе знакома. Из всех Флеймов ты близко знаешь только братьев-лордов. Вот и получается, что это сделает Зейир.