– То есть обращение в вампиры происходит не спонтанно? – удивилась я.
Почему-то при словосочетании «обращение в вампира» мне всегда представлялась некая подворотня, в которой кровожадный вурдалак вкушает дрожащую от страха жертву, превращая ее в себе подобного.
– Безусловно, – снисходительно улыбнулся Горянов. – Возможно, ваше удивление будет еще большим, если вы узнаете, что инициация вампиров совершается на добровольной основе…
– Вы хотите сказать, что есть те, кто сам хочет стать вампиром? – недоверчиво уточнила я.
– Поверьте, таких немало, – усмехнулся Ростислав.
– И как эти желающие тогда вас находят?
– Это мы их находим. При Совете существует специальный отдел по вербовке новых вампиров…
– Вербовка? – я нервно улыбнулась. – Вы серьезно?.. И каким образом она происходит?..
– Есть три основных причины, которые двигают простого человека перейти на нашу сторону… – спокойно начал объяснять Горянов. – Первая – неистовое желание быть вечно молодым и бессмертным. Как правило, это желание свойственно особам прекрасного пола. Впрочем, у мужчин оно встречается тоже довольно часто. Вторая причина – стремление к власти и/или популярности. В эту категорию обычно попадают неудавшиеся политики, непризнанные артисты, писатели и всевозможные представители поп-индустрии, желающие получить славу, не прилагая к этому серьезных усилий. А вампиры, как известно, обладают особой харизмой и дьявольской удачей. Особняком стоит третья категория потенциальных вампиров. Она самая немногочисленная. Это те, кому врачи поставили смертельный диагноз, а они не могли с этим смириться. Обращение же в вампиров помогает им излечиться от своих недугов и опять же обрести бессмертие. Задачей же наших агентов является выделить среди толпы тех, кто способен стать одним из нас. Как видите, Анна, все просто и честно.
– И как много людей вы вербуете, например, в месяц? – задала я следующий вопрос.
– Около десяти-пятнадцати человек, – прозвучал ответ.
– Немало, – протянула я и взглянула на своего телохранителя: от меня вновь не ускользнула его неприязненная реакция на слова вампира. Он весь вжался в сидение и исподлобья сверлил глазами затылок Горянова.
У термальных бань мы задерживаться не стали. Ростислав было предложил мне осмотреть территорию и пройти внутрь, но я отказалась: дождь стал еще сильнее, а в баню, подобную этой, мы сегодня уже успели заглянуть с моим телохранителем. Правда, водные процедуры не приняли: боялись не успеть на встречу с вампиром.
Следующим пунктом нашего посещения стал Донорский центр, как его назвал Горянов. Внешне здание этого центра походило на небольшую двухэтажную клинику.
– Это важное место для всех вампиров, – сказал Ростислав, помогая мне выйти из машины и снова раскрывая надо мной зонт. – Каждый из нас вынужден посещать его время от времени… Здесь мы получаем нужную для себя дозу крови…
– Человеческой? – зачем-то уточнила я, чувствуя, как к моему горлу подкатывает тошнота.
– Безусловно, – лицо вампира стало серьезным, – кровь никакого другого живого существа не может удовлетворить нашу потребность в полной мере…
– Центр был основан с разрешения Света и Тьмы в 1939 году, – продолжил Горянов, когда мы оказались в просторном холле. – Его открытие стало значимым событием для каждого вампира, особенно новичков, которые нуждаются в крови ежедневно… Теперь мы можем получать ее законным путем…
– Законным – это как? – мой взгляд непроизвольно остановился на большом плакате, где была изображена улыбающаяся девушка в медицинском халате и ниже шла подпись: «Ваша кровь – это чья-то жизнь». Да уж, двусмысленный лозунг…
– Люди сами сдают свою кровь, а мы платим им за это приличные деньги, – ответил Ростислав. – Правда, куда она идет, мы им не сообщаем. Но наши доноры и сами не интересуются: для них это лишь отличный способ заработать, а остальное их не волнует. Некоторые даже умудряются сколачивать на этом целое состояние, особенно те, у кого редкая группа крови. Она стоит дороже, – тут он криво усмехнулся и повел нас с Никитой по светлому безлюдному коридору, а потом остановился около большой двустворчатой двери.
– Вот здесь наше главное хранилище, – Горянов распахнул перед нами дверь и пригласил внутрь.
Я переступила порог и вновь испытала приступ тошноты: передо мной в ряды стояло несколько десятков стеклянных морозильных камер, забитых полимерными емкостями с кровью. До этого момента я даже не подозревала, что вид человеческой крови может вызвать во мне столь бурную реакцию. Я даже слегка пошатнулась на месте, но тут же ощутила поддержку чьих-то рук. Мой телохранитель. Я бросила на него признательный взгляд, он же как обычно просто кивнул в ответ. Ну да, это же его работа…