— Это миксер, моя дорогая, но я думаю, что пока он вам не нужен. Лучше купи́те что-нибудь вон оттуда. — И Лавочница показала на ближайшую к ним полку. — Это продукты. Еда. Купите, к примеру, батон свежего хлеба.
— А что такое «покупать»? — Иветта положила миксер обратно на полку и потянулась за вкусно пахнущим батоном. Она на удивление быстро освоилась в Магазине.
Женщина засмеялась похожим на кудахтанье смехом.
— Покупать, моя милая, это значит брать у кого-то какую-то вещь, а взамен оставлять ему что-то своё.
— Что же ты хочешь получить взамен? Ведь у нас ничего нет, — удивился Адамис.
— Ну, я думаю, что кое-что у вас всё-таки есть, мои хорошие. А расплачиваться ведь совсем не обязательно вещами! — Неестественно красные губы женщины расплылись в широкой улыбке. — Но вы не волнуйтесь об оплате, птенчики мои, я продаю в кредит. А расплатятся за вас другие. Ведь я надеюсь, что вы — не последние мои покупатели! — И она вдруг как-то странно подмигнула им. — Так что берите что хотите и ни о чём не беспокойтесь!
— Но зачем нам покупать у тебя еду, когда её и так полно вокруг — бери когда хочешь и сколько хочешь! — не унимался Адамис.
— А вы уверены, что так будет всегда? Милые вы мои, надо заботиться о будущем, а как же иначе? Я для того здесь и появилась, чтобы облегчить вашу жизнь. И потом, что плохого в разнообразии? Надо всё в своей жизни попробовать, всё испытать, ведь она такая короткая! Надо себя любить и баловать! Да, мои хорошие, если ты сам себя не полюбишь, никто тебя не полюбит! Вот так вот! — И Лавочница поправила выбившийся из-под наколки белёсый, отдающий в желтизну локон.
— Как можно самому себя любить, не понимаю? — Иветта так удивилась, что даже положила батон на место. — Я люблю Адамиса, и землю, и небо, и лес, и Озеро, и всё вокруг. Любить — значит отдавать частичку себя всему, что любишь. А как можно отдавать себя себе? Не понимаю…
— Ты ещё это узнаешь и поймёшь, моя милая. Гораздо лучше получать, а не отдавать, уж поверь мне. А то так всю жизнь будешь себя всем раздаривать, потратишь на это лучшие годы, а потом что? Никто тебе за это даже и спасибо не скажет! Если уж и отдаёшь что-то, то требуй взамен что-нибудь для себя. Тогда не прогадаешь!
Адамис с изумлением уставился на Лавочницу:
— Ты предлагаешь продавать и покупать любовь?
— Я, мой дорогой, всего лишь предлагаю купить у меня батон хлеба, — отре́зала Лавочница.
Иветта задумалась: может ли так случиться, что небесная еда перестанет появляться в их мире? И что они будут в таком случае делать? Снег из съедобных сладких хлопьев был таким же естественным и обыденным явлением, как смена дня и ночи. Нет, это просто невозможно, чтобы он когда-нибудь не выпал. Но мир преображается у них на глазах. То, что раньше казалось таким незыблемым, меняется. Старое исчезает, а на его месте появляется новое. Иветте вдруг на миг словно бы приоткрылось будущее: она увидела внутренним взором, как однажды прежняя еда исчезнет и им с Адамисом придётся искать ей замену. Может, стоит купить у Лавочницы хлеба про запас, на случай, если это действительно когда-нибудь произойдёт? Может, именно для этого и появилась в их мире эта женщина?
Она наконец решилась и снова взяла с полки батон.
— Хорошо, я куплю у тебя эту еду!
— Вот и умница, вот и молодец, я запишу её на твой счёт! — обрадовалась толстушка и стала водить заострённой палочкой по гладкому белому листу.
Иветту это очень позабавило. «Какая она всё-таки странная, эта Лавочница! Как будто не из нашего мира», — подумала она.
Адамис не стал отговаривать Иветту покупать хлеб. Он пообещал защищать любимую от всех опасностей, но разве эта милая добродушная женщина может причинить им какой-то вред? Она явно хочет помочь, почему бы не воспользоваться её услугами? И он в порыве тёплого чувства предложил Лавочнице:
— Пойдём с нами к Озеру! Там так хорошо купаться!
— Ну что вы, сладенькие мои, как же я брошу свой Магазин? Лучше уж вы ко мне почаще наведывайтесь, покупайте мои товары, пользуйтесь ими на здоровье! Всего вам хорошего!
По дороге к Озеру Иветта откусила немного от батона и передала его Адамису. Тот тоже попробовал нового яства и поморщился. Оно показалось ему безвкусным и жёстким, и он тут же отдал его обратно своей спутнице со словами:
— Наша еда во много раз лучше этой!
Иветта в душе была согласна с ним, но вслух почему-то не сказала об этом. Ей уже надоело таскать хлеб в руках и хотелось оставить его где-нибудь под деревом. Однако она не решалась это сделать, как будто была связана со своей покупкой какими-то невидимыми узами. Есть она не хотела, и батон был ей в данный момент не нужен, но в то же время просто так расстаться с ним Иветта не могла: её не покидало чувство, что взамен хлеба она отдала Лавочнице частичку самой себя, и теперь словно бы срослась душой со своей покупкой, сделалась с ней одним целым. Став владелицей первого в своей жизни имущества, Иветта поняла, почему Лавочница не хочет ни на минуту покидать свой Магазин — все хранящиеся там вещи были ею, а она была ими.