- Пойдем, - кратко сказала сестра. - Иди сюда под плащ, и мы вместе будем идти при свете.
Но, к ее удивлению, Хамид не пожелал идти при свете. Казалось, что он наоборот очень тщательно избегает яркого луча, бредя в канаве или прижимаясь к стене. Было очень темно и грязно, и не раз он чуть было не упал, но крепко держал драгоценные яйца в обеих руках.
- Почему ты не идешь рядом со мной посреди дороги? - спросила его сестра, недоумевая. - Ты упадешь в канаву.
- Ничего, все в порядке, - пробормотал Хамид, чувствуя себя отвратительно. Как он боялся попасть в этот широкий луч света. И яйца эти, как ему показалось, уже не стоили всех его переживаний. Ему хотелось избавиться от них, и в то же время как-то сохранить.
Свет фонаря делал окружающую природу еще более темной, а когда они стали взбираться по крутым боковым улицам, Хамид совсем перестал видеть. Вдруг он споткнулся и с размаху упал на лицо головой вперед. От неожиданности он вскрикнул, и сестра, которая шла немного впереди, быстро обернулась и направила луч света на него. Она увидела, как он старался встать, весь перепачканный грязью и яичным желтком. В руках он сжимал раздавленную скорлупу. Она тотчас поняла, что случилось. Как бы он хотел сейчас убежать от нее! Но она быстро схватила его, и он расплакался от страха и боли. Мальчик не имел понятия, что она сделает, как поступит с ним. Может быть, позовет полицию и посадит его в тюрьму или побьет его прямо здесь, на улице. Но что бы она ни сделала, без сомнения, она больше никогда не примет его в свой дом. Он потерял право на единственное убежище, которое оставалось у него в мире. Никогда больше не войдет он в это место тепла и уюта; дверь перед ним закрыта и все по его собственной вине. Но вот сквозь всхлипывание он услышал спокойный голос сестры:
- Идем назад, ты сильно поранил колени. Дома мы перевяжем их, а потом ты мне снова покажешь дорогу.
Они молча повернули назад, она крепко держала его руку. Хамид время от времени всхлипывал.
Дождь перестал, и вскоре они вошли в теплый уютный дом, закрыв дверь на ключ. Все также молча, ощущая жгучий стыд, мальчик мыл руки под краном. Затем сестра велела ему сесть и теплой водой промыла колени от грязи, после чего стали видны порезы и ушибы. Намазав мазью, она забинтовала их белыми бинтами. Закончив, она посмотрела на него долгим, внимательным взглядом. Он сидел подавленный, весь перепачканный грязью и сырыми яйцами. Только на щеках были две чистые полосы - от слез.
Не говоря ни слова, она пошла наверх, порылась в узле со старой одеждой и вернулась с чистой рубашкой и заштопанным шерстяным свитером. Она принесла еще теплой воды и вымыла его дочиста, затем переодела и села рядом с ним. Мальчик поднял на нее восхищенный взгляд - это был первый случай у него в жизни, когда за зло платили добром, и он не мог понять этого. Вместо того, чтобы отдать его полиции или побить, ему оказали медицинскую помощь и дали чистую прекрасную одежду.
- Хамид, - услышал он ее голос, - ты упал и ушибся, потому что не хотел идти вместе со мной при свете. А при свете идти боялся, потому что украл у меня яйца.
Ответа не последовало.
- Ты не заслуживаешь того, чтобы приходить сюда, - продолжала сестра, - но это были мои яйца, я заплатила за них и намерена простить тебе, только ты должен пообещать мне ничего больше не красть из моего дома.
Хамид молча кивнул.
- И запомни, - медленно и строго продолжала сестра, - ты не мог идти со мной при свете из-за твоего греха. Господь Иисус говорит, что Он - свет миру. Он просит тебя идти рядом с Ним весь путь и каждый день, пока ты не достигнешь Его прекрасного светлого Царства. Но сначала ты должен сказать Ему о своем грехе и просить Его омыть все пятна греха и очистить тебя, как я смыла с тебя все следы грязи и яиц. Тогда ты будешь прощен Им и будешь рядом с Ним в Его свете.
Мальчик взглянул на свою чистую одежду, белые бинты и понял, что она имела в виду. Яйца, которые были для него так желанны, разбились, но сейчас они не нужны ему больше. Его простили, помыли и очистили. Его опять приняли в уютном домике. Скоро они снова выйдут в темноту, чтобы идти к Абд-ель-Кадеру, но на этот раз все будет по-другому. Он спрячется под теплую накидку, и они будут идти вместе при свете, потому что теперь ему нечего прятать. Они будут идти, руководимые ярким светлым лучом. Какое это будет удовольствие!