- Я думаю, что ее забрал мой отчим, - заговорил он. - Я видел, как он следил за ней на базаре вчера. Он шел за ней до самого вашего дома, но я думал, что она в безопасности с вами.
Если сестра и была удивлена его признанием, она не показала этого. Любое неправильное движение могло бы напугать его, и он бы опять замкнулся. Она продолжала спокойно спрашивать:
- Где живет твой отчим? Хамид назвал свою деревню.
- Он знал, что она у меня? - Нет.
- Почему ты оставил ее у меня тогда ночью?
- Мне сказала так моя мама. Отчим не хотел иметь ее у себя в доме, он собирался продать ее нищему. Кинза была бы очень несчастной у него, поэтому мама отослала ее к вам.
- А что будет теперь?
- Мой отец, наверное, продаст ее тому нищему. Ему нужны деньги.
Сестра содрогнулась. Положение Кинзы было гораздо хуже, чем она предполагала, и ее нужно как-то спасти.
- Как далеко ваша деревня? - спокойно спросила она.
- В двух днях пути на лошади, но отец, наверное, приехал на грузовике, который возит на базар. Тогда только шесть часов.
- А ты?.. Как ты пришел?
- Немного на грузовике, немного пешком, а Кинза - на спине.
Сестра втайне восхищалась его мужеством; он так много сделал для Кинзы, что, без сомнения, поможет ей.
- А если бы я поехала в вашу деревню и предложила бы отцу больше денег, чем нищий, продал бы он мне Кинзу?
- Не знаю, может, и продал бы. Но как вы найдете дом?
- Тебе надо поехать со мной и показать.
- Мне нельзя. Дома отец изобьет меня.
- Тебе не надо являться домой. Ты можешь просто показать мне дом издали.
- Но меня все знают в деревне. Они скажут отцу.
- Мы приедем после захода солнца на машине мистера Свифта. Тебя никто не увидит. Ради Кинзы ты, конечно, согласишься.
Она подалась вперед в нетерпеливом ожидании, а он сидел, с сомнением глядя на нее и почесывая затылок, борясь со страхом.
- Хамид, - просила она, - если ты откажешься, я не смогу найти ее. Ее купит нищий, и она будет страдать от холода и голода на улицах большого города, и всю жизнь будет жить во тьме. Если она вернется ко мне, то будет счастлива. Я научу ее любить Господа Иисуса, и она вырастет, уповая на Христа, в ее сердце будет свет и счастье. Я говорила тебе о Нем много раз. Ты любишь Его? Он взглянул на нее, его лицо просветлело.
- Я очень люблю Господа Иисуса, - просто сказал мальчик. - Он взял мои грехи и сделал мое сердце счастливым.
Сестра ухватилась за эти слова.
- Господь также может освободить тебя от твоих страхов и сделать твое сердце смелым, - убеждала она. - В Божьей Книге написано, что совершенная любовь Иисуса в наших сердцах изгоняет страх, там больше нет места для него. Давай сейчас попросим Его, Хамид, чтобы Он избавил тебя от страхов и помог спасти Кинзу.
Мальчик послушно закрыл глаза, протянул сложенные руки как бы для того, чтобы взять изливаемые благословения, и повторял молитву сестры горячо и убежденно. Когда он молился таким образом, ему в голову пришли две мысли: если Господь Иисус действительно любит его, то Он не позволит отчиму бить его, а значит, нечего бояться; и как чудесно будет всю дорогу до деревни проехать на большой быстрой серой машине англичанина. Так уже во время молитвы Дух Святой послал радостные укрепляющие мысли в его обеспокоенное сердце. Поэтому, как только они окончили молиться, он был готов согласиться на предложение сестры.
Наконец он покинул ее дом в состоянии приятного возбуждения. Проходя по рыночной площади, он видел себя гордо сидящим у открытого окна машины и машущим своим друзьям, которые, позеленев от зависти, ошеломленные смотрят на его царское движение вперед. Он ликующе засмеялся и даже подпрыгнул от восторга. Теплый ночной ветерок освежал его разгоряченное лицо, и он испытывал трепет и волнение от предстоящего путешествия. О конечном результате он совсем не беспокоился. Отчим сделает все ради денег, а сестра, конечно же, предложит больше, чем нищий.
Как только Хамид ушел, Розмари отправилась в отель, чтобы поделиться своим планом с супругами Свифт. Она не видела их с самого утра, когда они заехали сказать ей, что Дженни настолько беспокойна и расстроена, что они решили совершить длинную автомобильную прогулку в горы и там пообедать. Дженни, переполненная невероятными планами спасения Кинзы, совсем не желала ехать, но отец настаивал. В результате последовала сцена каприза, и они поехали. Дженни, сгорбившись, сидела на заднем сиденьи, сердитая и мрачная, как грозовая туча.
Розмари увидела их сидящими в креслах, усталыми и подавленными. При виде ее они вскочили на ноги.