Выбрать главу

- Во имя Аллаха, - пробормотали они, опуская хлеб в миску, думая, что эти слова отгонят злых духов.

А сегодня, конечно, их хижина была полна злых духов - темных духов зависти, злобы, ненависти и страха. Даже маленькая Кинза в своей колыбели, казалось, ощущала эту гнетущую атмосферу, капризничала и плакала. Си Мухамед нахмурился.

- Заставь ее замолчать! - зло произнес он. - Возьми ее.

Мать повиновалась и опять села, прижимая ребенка к груди.

Фатьма подождала, пока муж кончил есть, затем, протянув руку к ребенку, повелительно сказала:

- Дай девчонку мне!

Зохра передала ей свое дитя и заплакала.

- В чем дело? - с раздражением спросил Си Мухамед.

Его жены могут ссориться сколько угодно, жены всегда ссорятся. Но он не любил, когда они делали это в его присутствии. Он весь день пахал на поле и устал.

- В чем дело? - усмехнувшись переспросила Фатьма и поднесла девочку к лампе так, чтобы свет упал на ее лицо. Но она не зажмурила глаза, не отвернулась.

Си Мухамед пристально смотрел на нее.

- Слепая! - закричала Фатьма. - Слепая, слепая, слепая! Зохра знала об этом. Она обманула нас!

- Я не обманывала, - сквозь слезы проговорила Зохра, раскачиваясь взад и вперед.

- Обманула! - опять закричала старуха.

- Замолчите вы, женщины! - строго прикрикнул на них муж, и ссора тотчас прекратилась. В хижине опять наступила тишина. Рахма вся похолодела от страха и придвинулась ближе к угасающим углям.

Отчим внимательно рассматривал личико девочки: подносил свет к ее глазам, делал резкие движения пальцами и наконец убедился, что старая женщина сказала правду.

- Да, - согласился он, - она слепая.

Но ожидаемого взрыва гнева не последовало. Он отдал Кинзу матери, зажег длинную трубку и закурил. Дом уже наполнился тошнотворным запахом, когда отчим медленно произнес:

- Слепые дети могут принести большую выгоду. Смотри хорошенько за этим ребенком. Он принесет нам много денег.

- Как? - с волнением спросила мать, еще крепче прижимая дочь к своей груди.

- Прося подаяние, - ответил муж. - Конечно, мы сами не можем ходить с ней, потому что я всеми уважаемый человек. Но есть нищие, которые будут рады нанять ее, чтобы она сидела с ними на базарах. Люди сочувствуют слепым детям и охотно подают милостыню. Я даже знаю одного человека, который заплатил бы нам за нее, только ей надо немного подрасти.

Зохра ничего не ответила, но Хамид и Рахма обменялись долгим протестующим взглядом. Они знали того нищего, о котором говорил отец, того старика, одетого в грязные лохмотья, который ужасно ругался. Они не хотели, чтобы их дорогая Кинза попала к этому старику. Он плохо обращался бы с ней и напугал бы ее. Отец заметил их взгляды, хлопнул в ладоши и приказал:

- Дети, быстро спать!

Они торопливо поднялись, пробормотали: "Спокойной ночи" и поспешили к своим углам. Свернувшись клубочком на циновке, они натянули на себя узкие полоски одеял и вскоре уснули...

В два часа ночи Хамид неожиданно проснулся. Лунный свет падал прямо в колыбель Кинзы, она шевелилась и время от времени что-то бормотала во сне. Хамид тихо поднялся и подошел к ней. Огромная волна нежности и жалости внезапно охватила все существо мальчика. Он покачал колыбель, нежно погладил сестренку по темноволосой головке. Кинза такая крошечная, такая терпеливая и такая беззащитная! Он позаботится о том, чтобы с ней ничего плохого не случилось. Всю свою жизнь он будет для нее светом и будет защищать ее своей любовью. Вдруг он вспомнил, что сам еще мальчик и полностью зависит от отца. Кинзу могут забрать от него, и его любовь будет бессильна защитить ее. Есть ли более сильная любовь, чтобы защитить ее, и более надежный свет, чтобы вести ее? Хамид не знал этого. Он осторожно наклонился над Кинзой, чтобы поцеловать ее, и тихонько прокрался назад к своему соломенному матрацу. Лицо девочки озарилось улыбкой. Она сунула палец в рот и так умиротворенно засопела в своей лунной колыбели, как маленькая принцесса во дворце.

Глава 3

Когда Кинзе исполнилось два с половиной года, отчим решил, что она может уже работать. Он велел Хамиду носить девочку каждый четверг на базар. Там, сидя у ног нищего, она должна была просить милостыню.

Сегодня Кинза сидела на пороге дома, терпеливо поджидая брата. Было еще совсем рано, и Хамид только что погнал корову на пастбище. Возвратится он не раньше, чем через полчаса. А пока она была свободна и развлекалась как могла.

Когда светило солнце и стояла хорошая погода, она была счастливым ребенком. Никогда не видев света, она не могла ощущать, что ей недостает его, а вокруг было много такого, что давало ей приятное ощущение: тепло и защита материнских колен, объятья сильных рук брата, влажные мордочки козлят, тыкавшиеся в ее руки. Еще было прикосновение теплых лучей солнца к ее телу и веяние ласкового ветерка в лицо. Иногда ей разрешали сидеть вместе с мамой, когда она сортировала зерно, и Кинза набирала полные пригоршни шелухи и пропускала их сквозь пальцы. Это было одно из самых больших удовольствий и развлечений. Также интересным делом было прислушиваться к звукам. Теперь она могла знать, когда к ней шел Хамид по особенному звуку его босых ног по сухой глине.