Потом на пороге появился хозяин, он вежливо поклонился и поприветствовал их. Затем попросил гостей войти в дом и там за чашкой чая изложить дело. Наклонившись, гости прошли через низкую дверь и оказались в крошечной темной комнате.
У камина сидела молодая женщина с грустным лицом, выражавшим кротость и покорность. Рядом, прижавшись к ней, сидела робкая черноглазая девочка. В углу, прислонившись к связанному в узел одеялу, сидела пожилая женщина. Она не поднялась, чтобы их поприветствовать; она осталась сидеть в углу, молча и настороженно наблюдая за гостями.
Хозяин расстелил козью шкуру и пригласил своих гостей сесть так, чтобы они оказались спиной к пожилой женщине. Кинзы не видно было, и у сестры защемило сердце: возможно, они приехали сюда по ложному следу. Вежливо выразив удивление по поводу позднего часа их визита, чернобородый человек велел молодой женщине угостить их сладким мятным чаем. Во время чаепития он спросил их о цели посещения.
- Я приехала, чтобы выяснить о маленькой слепой девочке Кинзе, - твердо произнесла Розмари.
- Ее брат оставил ее на мое попечение около семи месяцев назад. Она ваша, и это зависит от вас, но я хорошо заплачу вам. Конечно, ее мать может навещать ее время от времени.
Наступила гнетущая тишина. Отчим, совершенно озадаченный ее уверенным тоном, находился в нерешительности. Она упомянула о плате, а он бы все сделал ради денег. Она заплатит больше, чем нищий. С другой стороны, его могут ожидать неприятности за то, что он выкрал ее, и еще вопрос упирался в ее красивое платье. Он продал ее одежду каким-то испанцам в тот же день. Да, риск был большой.
Отчим изобразил на лице смущение и удивление и развел руками.
- Я ничего не знаю о ребенке, - уверял он оскорбленным тоном. - Правда, брат украл ее около семи месяцев тому назад, но с тех пор я не видел ее и не имел никаких известий о ней. Если мальчик сказал, что она живет здесь - это правда, но ребенка нет здесь, и я не знаю о месте его пребывания. Если я узнаю что-либо о ней, я с радостью привезу ее к вам.
Последовала долгая пауза. Глаза Розмари встретились с глазами молодой женщины, сидевшей по другую сторону камина. Она пристально посмотрела на нее и... или ей показалось, или та действительно слегка кивнула в сторону старухи. Розмари обернулась и оглядела комнату. Было только одно место, где ее могли спрятать - под одеялом, позади старухи.
Пренебрегши обычаями гостеприимства, она неожиданно встала, прошла в тот угол и громко позвала Кинзу по имени три раза. Отчим тоже встал на ноги, побледнев от страха. Старуха набросила шкуру, но было слишком поздно. Кинза, которую выхватили из рук матери и бросили под одеяло, дремала. Услышав знакомый любимый голос, она вскочила с громким ответным криком.
Розмари сбросила с нее одеяло, преодолев сопротивление старой женщины, и в следующее мгновение Кинза была в ее объятьях, прильнув к ней всем своим маленьким тельцем так, что трудно было бы оторвать ее. Радость девочки была неописуема: все ужасы были позади, и она опять в сильных руках своей покровительницы. Последние два с половиной дня были для нее сплошным кошмаром: тряска и холод, когда она лежала завернутая в мешок на грузовой машине; шлепки, когда она плакала от голода, холода и страха; грубые руки, которые вырвали ее из ласковых материнских рук. Но это все кончилось - любимый голос позвал ее, и она в безопасности. Никто, она уверена, не сможет выхватить ее из этих крепких, верных объятий. Напряженное тельце расслабилось, и она притихла.
Розмари повернулась к отчиму. Он угрожающе поднялся, лицо его побледнело от гнева и страха. Мистер Свифт тоже поднялся, готовый вмешаться. Он был крупный мужчина, и Си Мухамед моментально смекнул, что единственный выход для него - любезно сдаться и заключить выгодную сделку. Выражение его лица мгновенно изменилось на вынужденную веселость при виде радости Кинзы.
- Ну вот, - произнес он с нервным смехом, - вы нашли ее, и теперь она будет вашей дочкой. Она рада быть с вами, и я знаю, что у вас она будет жива и здорова. Ну, что вы желаете заплатить за нее? И она ваша!
Розмари, разузнав раньше все подробности у Ха-мида, назвала значительно большую сумму, чем мог предложить нищий. Си Мухамед, страшась, что вспомнят об одежде и, стараясь поскорее избавиться от неугодных гостей, тотчас согласился. Он угоднически изливал льстивые выражения своей радости, что Кинза так хорошо устроена, и подошел для получения денег. Кинза, услышав приближающийся страшный голос, вскрикнула, обняла Розмари за шею и прижалась к ней. Сестра передала деньги и наклонилась над испуганным ребенком.