Алия продолжила:
"Вернулась Жемчужина домой, с надеждой стала ждать своего любимого.
Старосте надоело смотреть, как любимая дочка тратит свою жизнь на непонятное ожидание, устал ждать, когда подарит ему внуков, когда продолжится их род, и решил поговорить с девушкой. Но все его уговоры оказались бесплодны. Тогда он рассердился и пригрозил, что отдаст дочь первому, кто попросит её руки. Жемчужина, когда отец вышел, взмолилась, прося у богов помощи. Появился Герцог Лето и протянул ей серебряную лютню и дал совет, как поступить.
Девушка вернулась к отцу и сказала, что согласна выйти замуж, но лишь за того, кто сможет переиграть её на любом инструменте. Старосте пришлось согласиться.
Целый год шло соревнование, каждый желал назвать своей Жемчужину, каждый показывал своё умение. Каких только талантливых парней не было, но никто не смог сравниться с Жемчужиной, играющей своей любовью.
Когда вошёл принц, она его сразу узнала. Была готова броситься к нему на шею, но правила есть правила. Если она оставит Эрика без испытания, то другие женихи могут возмутиться и тогда случится беда. Сердце у нее сжималось от страха, ведь её противниками были те, кто учился играть чуть ли не всю жизнь, а любимый лишь второй год держал лютню в руках. Принц прошептал одними губами: "Верь мне!", и она поверила.
Они играли два дня, ни один не уступал друг другу в мастерстве, каждый рассказывал с помощью музыки о своей жизни в разлуке, каждый с любовью смотрел своей половинке в глаза, и, казалось, этому не будет конца, но Жемчужина, заслушавшись, вдруг сфальшивила. Радостно вскрикнула и, отложив лютню, бросилась в объятия любимого. Никогда ещё поражение не было таким сладостным.
Потом была свадьба, на которой присутствовали все претенденты на руку девушки. Им так понравилось соревноваться, что они решили никуда не уходить, а остаться в деревеньке. И все поклялись поддерживать и помогать друг другу. А принца Эрика и его жену Жемчужину выбрали своими правителями. Каждый из ста пяти лютнистов сделал одну ступеньку вокруг холма, на котором выстроили прекрасный белоснежный дворец. Сами построили себе дома вокруг дворца. Так возник город, который назвали Светоградом.
Серебряная лютня передавалась из поколения в поколение в семье правителей, лишь прямой потомок Жемчужины мог играть на ней, в руках любого другого она не издавала ни звука.
"Вот такая история, моя жемчужинка", - так заканчивал папа свою историю".
Несколько мгновений помолчали. "Моя жемчужинка", - повторила про себя Света, стараясь откинуть мелькнувшую догадку. Всё-таки двести лет прошло после завоевания Святограда империей Войдан, и весь род правителей давно уничтожен. И чего ей без конца в голову приходят дурацкие идеи?! Фантазировать нужно меньше!
- Алия, а где лютня сейчас? - всё же любопытство оказалось сильнее.
- Никто не знает. Она исчезла, когда дворец захватили войданцы.
- Исчезла, говоришь? - привычное предвкушение стало подниматься в душе. Видимо, в какой бы ситуации Света не была, тайна никогда не оставит её равнодушной.
Хотела расспросить подругу подробнее, но влез этот пират.
- Пойдем уже, что ли? Иль до ночи будем здесь сидеть? - спросил недовольно Сердцеед.
Царевна огляделась. На город опускались сумерки, алые закатные лучи солнца разукрашивали белый город в розовый. Пожалуй, и правда, пора отправляться в таверну, пока места там ещё есть.
- Ты, Стив, можешь и оставаться. А мы, пожалуй, пойдем, - решила Света, поднимаясь с постамента. Расспросить Алию можно позже.
- Хорошо, - покорно согласился Сердцеед, заставив царевну насторожиться и подозрительно на него посмотреть. - Останусь здесь. Как и то, что я узнал, - и, шагнув мимо царевны к постаменту, хитро покосился на Свету.
Гад - всё же он. А она поспешила, но не идти же на попятный!
- Как хочешь, сударь! Неволить не собираюсь, - Что же он узнал? Да она так от любопытства помрёт. Оставаться невозмутимой становилось всё труднее.
- Янтарные глазки, как вы милостивы, - склонился в издевательском поклоне наглец и стал устраиваться, судя по виду, надолго у ног Бога.
- Матушка Зима! Стив, гад, перестань издеваться! Рассказывай! - всё же не выдержав, потребовала Света.
От торжествующей усмешки на красивом лице Света чуть не зарычала. Когда он узнал о её не способности пройти мимо неизвестного?
- Стив, я тебя сейчас убью!
- И ничего не узнаешь.
- Ничего, - мурлыкнула Света, плавно шагнув к Стиву. Он внешне остался невозмутимо разглядывать свои ногти, но Света всё же заметила, как он искоса следит за ней. - Зато получу удовольствие от твоего убийства!
Бросилась к нему, но Сердцеед успел перескочить за статую. Света, прищурившись, начала обходить скульптуру, Стив с ехидной насмешкой повторял её движения с другой стороны в противоположную сторону.
- Боги! Вы как дети! - буркнул Иван, несколько минут наблюдавший за их кружением вокруг статуи, и обратился к светоградке. - Алия, пойдём в таверну. Пусть эти двое развлекаются.
- Пойдем, - улыбнулась девушка и, взяв за руку гиганта, пошла с ним к краю площади. О чём-то переговариваясь, они даже ни разу не оглянулись.
- Эй? - возмутилась Света в спину Ивана и переглянулась с удивленным Стивом, также наблюдавшим за другом.
- Мир? - предложил пират.
Света, твёрдо поправив:
- Перемирие! - побежала за гигантом. Всё же пробираться через толпу, которая ещё не совсем разошлась, не хотелось. Затопчут и не заметят.
- И всё же моя взяла! - усмехнулся за её спиной Стив, Света, не оборачиваясь, показала ему кулак.
****
По уютной богатой таверне разносилась сквозь тихие разговоры немногих посетителей печальная мелодия, впиваясь прямо в сердце и навивая грустные воспоминания. Думать и решать ничего не хотелось. У Светы осталось одно желание: где-нибудь спрятаться, остаться в одиночестве и просто, уткнувшись в подушку, завыть. Завыть от тоски о родных, о братьях, от воспоминаний о Рыже и Снежке, мысли о которых всё это время гнала прочь от себя, но, видимо, в этой битве начала проигрывать.
Даже то, что Стиву удалось узнать о том, где будет встреча, не помогало. Панлист - это графский титул. Принадлежал первому советнику наместника города. Граф Панлист через два дня, именно в день известной встречи, собирался устроить грандиозный (по отзывам осведомителей пирата) бал в честь двухсотлетней годовщины присоединения города к империи. Наверняка, под шумок и состоится тайная встреча. Ведь не на бал же приглашали работорговца. Рожей не вышел!
Остался лишь один вопрос: как же им самим на бал попасть?
- Да заткните этого бардиста! От его музыки легче сдохнуть! - от удара кулаком по деревянному столу, сопроводившего злые слова Стива, Света вздрогнула и с недоумением подняла взгляд от красного лёгкого вина, плеснувшегося в бокале, на пирата. Сердцеед сидел напротив и смотрел в сторону входа, где менестрель наигрывал на лютне свою мелодию. Ненависть в зелёных глазах смешалась с искорками боли. Видимо, не у одной Светы музыка вызывала невесёлые воспоминания. Иван также не поднимал взгляда со своего бокала, лишь напрягшаяся ладонь, крепко сжимавшая бокал, того гляди раздавит, выдавала его тревогу. А вот Алия с интересом поглядывала на лютниста.
Мелодия затихла, заставив Свету оглянуться. Менестрель с накинутым серым капюшоном плаща, склонив голову, сидел один у крайнего столика. Лютня была любовно положена на колени.
- Но ведь красиво играл, - постаралась заступиться Алия.
Менестрель быстро поднял голову и посмотрел на лютнисту.
- А мне плевать! Пусть хоть будет самим Летом! Мне не нравится его музыка!
- Ага, а мы оказывается эгоисты! - ехидно прищурилась Света, поворачиваясь к Сердцееду. Ну, выводил он её из себя. Да и отвлечься от боли хотелось. А что лучше ссоры в этом может помочь?! - Ему, понимаешь ли, не нравится, а на других плевать?! Зима, гляди, какой аристократ нашёлся!