— Сделай лицо попроще! Не буду я подсматривать за тобой! Расслабься.
Не смотря ни на что, Ирасмус находился в приподнятом настроении и охотно отвечал на вопросы. Так, он рассказал про Синий Камень на Пикаре и Красные Камни на Сафо. По коридору Великого Пути раньше проходили молодые ситты, инициируя в себе силу, учась путешествовать от одной планеты к другой. Центральный Синий Камень — это карта мира, сосредоточие всех энергий. Красные Камни на Сафо — поддерживают установленный ситтами порядок и поглощают разрушительную энергию, но время от времени, нужно отдавать ее ситтам — универсальным поглотителям всех видов энергий. Но ситтов осталось очень мало, потому и забросили далекие от своего дома планеты.
— У людей короткая память. Они забыли, что когда-то мы уже помогали. Вы, как дети — хотите все и сразу, тут же забывая наказы взрослых. Вот мы и ушли в сторону…
— А ты не знаешь, как там мои дети? — воспользовалась моментом Надина, — Я теперь беспокоюсь не только о Никки, но и о Китане, и Карпе, и…вообще… — пожав плечами, она беспомощно улыбнулась. — Если можешь…
Но ситт не стал ничего уточнять. Он прикрыл глаза и вдохнул полную грудь воздуха, втягивая невидимые потоки энергий, несущие информацию обо всем и обо всех.
Узкое лицо ничего не выражало, застыв неподвижной маской, однако, через пару секунд, ситт словно поперхнулся и изумленно уставился на Надин.
— Что? Ирасмус? — забеспокоилась девушка, почувствовав неладное.
Ситт замотал головой, но продолжал смотреть на нее со странным выражением.
— Ирасмус! Что-то с Ники? С ребятами?
Ситт досадливо поморщился:
— Только не волнуйся. Тебе нельзя так переживать…
Надин приподняла брови, удивляясь, с каких пор ее переживания стали заботить ситта, питающегося ими же? Что-то изменилось?
— У меня уже передоз от твоих страхов… — осклабился Ирасмус, — Хочется чего-нибудь сладенького… — и припечатал. — Мужика тебе надо.
От возмущения Надин хватала ртом воздух и не знала, что сказать. Внезапный переход от волнения к негодованию, позабавил ситта еще больше:
— Я сказал «сладенького», а не «кисленького». Перестань пыхтеть!
— А чем тебя Джед не устраивал? Мы как раз к сладенькому переходили!
— А я перед сном сладкое не люблю! И вам не советую. — продолжая загадочно улыбаться, отмахнулся ситт и, обвиняюще ткнув длинным пальцем в сторону Надин, ехидно продолжил. — А кто-то… не будем говорить кто… собирается старой девой остаться и меня на диету посадить!
— Вот зачем ты опять эту тему поднял? — устало опустилась рядом девушка. — Я только отвлеклась…
— Появились новые обстоятельства… Скоро сама узнаешь.
— Ирасмус! — потеряв терпение, снова завелась Надин. — Хватит говорить загадками. У меня нервы не железные. Что с ними?
— Да все с ними в порядке! Твой Ник на Туране, учится и с нетерпением ждет мамочку. Китан — уже оклемался и встретился с отцом и братом, рыщущим в поисках твоей капсулы. Что еще? Ах, да… Серж и дедуля Карпа освобождены и доставлены на адмиральский корабль, где очень продуктивно пообщались с Кэпом…
— К-как, уже? Это сколько же я сплю? — удивилась Надин.
— Вторые сутки, спящая красавица! Ничего, тебе полезно отдохнуть. И, так и быть, удовлетворю твое любопытство. Ничего твоему бывшему Кэп не сделал. Поговорил по-мужски… на правах бывшего жениха его нынешней супруги и будущего поклонника бывшей… Объяснил, как тот был не прав, заставив жену с ребенком жить впроголодь, не озаботившись их благополучием, если его самого похитят. А дедуля Карпа оказался с секретом! Именно его разыскивал Кэп на Сафо три года назад, но Гриббон опередил. Пери Уот и есть тот «зрячий», способный находить спрятанное или невидимое обычным зрением. Ситты сжалились над находящимся при смерти неизвестным воином и вылечили его. Не сумев вернуть зрение, открыли «третий глаз», чтобы он смог полноценно жить. Пери Уот никогда не хотел явно использовать дарованную способность и переехал в заброшенную деревеньку на Сафо, прикинувшись обычным стариком. Даже Карп ничего не подозревал. Так что у всех все хорошо, спи дальше! — и ситт резко замолчал, насупившись и уставившись в даль невидящим взглядом. В его огромных, почти прозрачных глазах отражалось перевернутое небо, почему-то сияющее множеством звезд.
— Ирасмус, расскажи о себе? — дотронувшись до его руки, попросила Надин. Внезапные перепады настроения ситта должны иметь логическое объяснение… Может быть, дело в его прошлом?
— Знаешь, Надин… я очень долго был один и забыл, что значит семья. А ты так легко принимаешь всех, проникаешься чужими проблемами и предлагаешь свою помощь… У тебя самое большое сердце. Мне легко дышится рядом, как будто я дома…
— Я с радостью буду твоим домом, пока ты не наберешься сил. У всех должен быть дом и семья. Иногда приходится искать их или строить самому, но они обязательно будут — так уж устроен человек. Ой, прости, — улыбнулась Надин, разряжая обстановку, — У ситтов, вероятно тоже! Расскажешь?
Ирасмус помолчал. Сколько времени он был лишен возможности просто поговорить, поделиться мыслями и планами? Ситты — телепаты, им не нужны слова, достаточно открыться и дать почувствовать свое состояние, но Ирасмус сотни лет не ощущал никого рядом.
— Воспоминания приходят хаотично. Я плохо понимаю, кого вижу и как давно это было… Видимо, я очень древний ситт… Я видел своих детей от младенчества до старости. — Ирасмус повернулся к Надин с замешательством, — Или это были уже дети моих детей? Не помню… Но мое сердце наполнялось нежностью к крохам и печальным ожиданием скорейшего воскрешения после их смерти. Я гордился ими, как и они мною… Я видел лица прекрасных женщин, чувствовал их любовь и страсть, перешедшие в дружеское участие и равнодушие… Ситты не испытывают ненависти, которую рождает непонимание. Когда один теряет любовь, он сам помогает второму пережить и принять новый выбор, — боль испытывают оба.
Ирасмус снова замолчал и подергал себя за тоненькую зеленую косичку, заплетенную у виска:
— Стал рассказывать тебе и вспомнил… В прошлой жизни я решил не просыпаться, потому кристалл моей души и не впитывал энергию…
— А п-почему ты так решил? — в тревоге заглядывая ему в лицо, шепотом спросила девушка.
— Я устал. Все пережито по многу раз, и рождение и смерть, и любовь, и разлука, и радость, и горе…Все!
— Но ведь ты изменил свое мнение, раз захотел вернуться из небытия?
Ситт покосился на Надин и, пожав плечами, отвернулся к морю.
— Так дело не пойдет, — заупрямилась Надина, — Или ты решил жить и мы идем дальше вместе, или ты хандришь и дальше, и опять превращаешься в бездушный камень! Решай! Для начала пойми, что тебе самому нужно. Что заставило проснуться?
Ирасмус упорно отказывался отвечать на заданный вопрос. Единственное, что удалось вытянуть, это предчувствие перемен, посетившее его при первом общении. Каким образом Надин может повлиять на древнего ситта, он так и не признался. Настаивать дальше не получилось. То ли так совпало, то ли ситт постарался, но окружающий пейзаж стал медленно блекнуть. Сначала стих ветерок. Пропали все звуки и шорохи. Потускнел блеск воды. Поверхность моря словно покрылась прозрачной пленкой, а небо потеряло глубину, — все стало плоским и безжизненным. Единственным, кто остался прежним, был ситт. Исчезнувший бриз колыхал разноцветные волосы, отсутствующий свет отражался в странных глазах, а на несуществующий берег отбрасывалась изломанная тень…
— Что происходит? — едва успела спросить Надин, под внимательным взглядом ситта, как все закружилось в сумасшедшем водовороте и поглотило сознание.
Пробуждение вышло болезненным. Голова раскалывалась, а тело, оставшись без присмотра, жаловалось на усталость и плохое отношение хозяйки.
— Ничего, Никки… Прилетим на Туран, там и отдохнем… На море сходим… за кварками… — повторяла еще сонная Надин, забыв, что она давно не дома и Ника рядом быть не может. И тут нахлынули воспоминания! Застонав, она разлепила веки и уставилась в белоснежный потолок. Его стерильная белизна вызывала резь в глазах, зато помогла сосредоточиться и собраться с мыслями.