- А что египтяне?
- Если бы они узнали, что светильник найден на территории Синая, они бы потребовали вернуть находку. Так что профессор молчал. Сначала по беспечности, а потом уже не мог расстаться со светильником. И я его хорошо понимаю. Такая старинная вещь притягивает, от нее невозможно оторваться. А уж тем более -- отдать, даже в музей.
Наступила пауза. И я решилась:
-- Ципи, я к вам по делу от профессора.
- Да? А почему он сам не позвонил? -- в ее голосе послышались нотки ревности.
- Он очень занят на разборке вещей, поэтому попросил меня заехать к вам.
- Слушаю вас.
- Розенталь сказал, что фирму по перевозкам нашли вы и заказали машину. Верно?
- Да, а что? Они предложили хорошую цену, -- в ее голосе появилась нерешительность.
- Как вы выбрали эту фирму, Ципи?
- Нашла в газете объявление, позвонила, заказала машину... -- в ее интонации ясно слышалась нервозность. -- Да по какому праву вы меня допрашиваете? Я позвоню профессору!
- Звоните, - равнодушно ответила я.
Ждать пришлось недолго. По мере разговора с Розенталем, Ципи то бледнела, то хваталась за голову, а когда она нажала кнопку прекращения разговора, на ней лица не было.
- Почему вы мне сразу не сказали, что убит грузчик, а коробка со светильником пропала?
- Не успела. Увлеклась вашим рассказом об Осирисе. Так вы мне расскажете, как вы вышли на эту фирму?
Но тут зазвонил мой сотовый:
- Мама, тут водопроводчик пришел, - раздался голос дочери. -- Пускать его? Ты странная такая: приглашаешь человека и ничего не говоришь.
- Какой водопроводчик? -- удивилась я. -- Я никого не звала. Никого не пускай, я сейчас еду.
- А ты где, далеко? -- спросила Даша.
- Я у Ципи, ассистентки профессора Розенталя, это на набережной.
- Заканчивай с Ципи и возвращайся, мамуль. Мне уходить надо.
- Я буду дома через десять минут, - и, обратившись к Ципи, произнесла скороговоркой: - Ципи, мне нужно уйти.
- Это нельзя так оставлять! -- попыталась было она удержать меня. - Я сейчас напишу профессору письмо. Он должен все знать!
Она села за компьютер, а я сломя голову выбежала сначала в коридор, а оттуда в просторный холл дома с окнами, выходящими на яхт-клуб "Марина".
К моему приходу водопроводчик уже ретировался. Я спросила у дочери, как он выглядел, и она ответила, что парень был высоким, рослым брюнетом и говорил по-русски. Наверное, он ошибся квартирой, но хорошо, что дочь сообразила и не открыла дверь. Мало ли что...
А через два часа за мной пришли.
x x x
- Откройте, полиция! -- произнесли за дверью.
На пороге стояли два полицейских в голубых форменных рубашках с аксельбантами.
- Проходите, - пропустила я их.
- Вы госпожа Вишневская? -- осведомился один из них.
- Да, - кивнула я, - а что произошло?
- Мы просим вас проехать с нами в полицию. Следователь хочет задать вам несколько вопросов.
- Это по поводу смерти Вадима Воловика?
- Нет.
Я заволновалась и всю дорогу в полицейской машине ломала себе голову.
В кабинете сидел следователь Михаэль Борнштейн.
- Садитесь, Валерия, - сказал он мне без улыбки.
- Что случилось, Михаэль?
- Это вас надо спрашивать, Валерия! Вы были сегодня утром у Ципоры Миллер?
- Да, была.
- Миллер найдена сегодня мертвой. Она упала вниз из окна, либо ее выбросили.
- Боже мой! -- я прижала руку ко рту.
- Вас опознала консьержка. Вы выбежали из гостинице и умчались на машине "Сузуки". Время смерти Миллер примерно совпадает со временем вашего ухода, -- Михаэль говорил холодно и сухо, словно мы не были знакомы несколько лет.
- Я побежала домой, так как мне позвонила дочь и сказала, что в дом ломится какой-то водопроводчик. Мы не вызывали никакого водопроводчика, поэтому я испугалась за дочь и выбежала от Ципи. Уверяю вас, Михаэль, она была к тому времени жива и здорова.
- Зачем вы к ней пошли?
- Меня попросил профессор Розенталь. Ципи заказывала для него грузовую машину для перевозки мебели. И он хотел выяснить, почему она обратилась именно в эту фирму.
- И как? Узнали, почему?
- Не успела. Позвонила дочка, и я побежала домой.
- По рассказу консьержки вы находились у Миллер около двух часов. Чем вы там занимались? Чтобы задать вопрос и получить ответ достаточно двух минут.
- Верно. Просто мы заговорились.
- О чем?
- Ципи мне рассказывала историю пропавшего светильника. Оказалось, что это не светильник, а фаллос Осириса.
- Какой фаллос? Какой Осирис?! Что вы мне морочите голову?
Пришлось рассказать ему историю из жизни богов, а также о том, как профессор Розенталь, будучи помощником бурильщика, наткнулся на ценную находку.
- Кстати, если вам интересно, я не убивала Ципи. Перед уходом я посоветовала ей позвонить профессору и самой выяснить, что он от нее хочет. Я видела, как она разговаривала с ним. И если телефонная станция зафиксировала звонок, то это доказательство того, что после моего ухода Ципи была жива. Не хотите проверить?
- Она могла позвонить и при вас, а потом бы осталось время на убийство, - возразил Михаэль. -- Поймите, Валерия, пока вас никто не обвиняет, но вы почему-то оказываетесь в гуще событий и всячески препятствуете следствию. Уймитесь и сидите дома!
- Честное слово, Михаэль, я не виновата. Это как-то само получается.
- Ладно, идите, - вздохнул он. -- Вот вам пропуск и подпишитесь тут, на подписке о невыезде, что вы предупреждены. Вы можете мне понадобиться в любую минуту.
x x x
Оказавшись на улице, я стала раздумывать, что же делать? Извечный интеллигентский вопрос. И решила поехать к Розенталям. Конечно, вестника, приносящего дурные вести, следует, по обычаю, казнить, но мне захотелось порасспросить профессора о светильнике.
Они ничего не знали. Профессор сидел за компьютером, Сара и Мириам возились на кухне.
- Алон, я только что из полиции. Ципи погибла, - сказала я с порога.
Он снял очки:
- Как? Что вы говорите?
- Либо выпала из окна, либо ее оттуда сбросили. Полиция меня уже допрашивала.
Женщины вышли из кухни.
- Боже мой! Надо срочно ехать к Миллерам! -- воскликнула Сара.
- Да, верно... Собирайся, Сара.
Профессор прошел в комнату собираться, а я осталась с Мириам.
- Бедная девочка, - сказала она с резким восточным акцентом. -- Такая тихая, так любила книжки читать. Совсем еще и не пожила. Говорила я ей, не лезь в проклятое место. Алон - он что? Мужчина. А девушке не пристало.
Меня заинтересовали слова старой женщины.
- О каком проклятом месте вы говорите? -- спросила я.
- О Долине Царей. После того, как Ципи вернулась оттуда, она сама не своя стала.
- Расскажите, Мириам, что с ней случилось?
- Да я толком не знаю. Уехала она не просто туристкой, а от университета -- это профессор помог. Вернулась подавленная и грустная, а уж загоревшая, как щепка обгорелая -- работала там на раскопках. Однажды они заперлись с профессором в кабинете, и спустя некоторое время я услышала, как они спорят. Громко спорят, Ципи даже кричала. А потом она вышла, хлопнула дверью и ушла. Долго не приходила. Потом они помирились, но Ципи с тех пор изменилась. Нервная стала, дерганная. От родителей ушла, сняла квартиру. Мы думали, что у нее друг появился, что она с ним придет в гости -- так нет, никого у нее не было. Она день и ночь работала над докторатом. И худела. Я для нее варила кус-кус5 ее любимый, а она не притрагивалась, клевала как птичка. Ее что-то изнутри сжигало, и это что-то она привезла оттуда, из Долины Царей. Я знаю, сама египтянка.
- Как это? -- изумилась я.
- Очень просто. Родители привезли меня из Каира совсем девочкой. И легенды о Долине Царей я знаю с детства. Да и не легенды это, а самая настоящая правда. Кто осквернит покой фараонов, тому не поздоровится, и он умрет в мучениях.