Военно-революционный комитет опубликовал воззвание, обращенное к населению Петрограда — «К сведению рабочих, солдат и всех граждан Петрограда объявляем:
В интересах защиты революции и ее завоеваний от покушений со стороны контрреволюции нами назначены комиссары при воинских частях и особо важных пунктах столицы и ее окрестностей. Приказы и распоряжения, распространяющиеся на эти пункты, подлежат исполнению лишь по утверждении их уполномоченными нами комиссарами. Комиссары, как представители Совета, неприкосновенны. Противодействие комиссарам есть противодействие Совету рабочих и солдатских депутатов. Советом приняты все меры к охранению революционного порядка от контрреволюционных и погромных покушений. Все граждане приглашаются оказывать всемерную поддержку нашим комиссарам. В случае возникновения беспорядков, им надлежит обращаться к комиссарам Военно-революционного комитета в ближайшую воинскую часть.
Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов».
Постановление было предъявлено командующему войсками округа, но он его не принял, чем практически порвал с революционным гарнизоном и впрямую стал на сторону контрреволюции. Но это уже был штаб без армии. Гарнизон Петрограда встречал комиссаров ВРК с огромным подъемом. Переизбранные полковые комитеты один за другим выносили решения о полной поддержке большевиков.
Но были воинские части, вызывающие у ВРК большое беспокойство. В частности, это относилось к Преображенскому лейб-гвардии полку, расквартированному на Миллионной улице, рядом с Зимним дворцом. В докладе на заседании Петроградского Совета 23 октября Антонов-Овсеенко назвал Преображенский полк в числе тех полков гарнизона, на которые Керенский и Краснов возлагают свои надежды.
Моисей Соломонович рекомендовал ВРК назначить в этот полк комиссаром своего старого товарища по эмиграции Григория Чудновского. Григорий был не только рядовым преображенцем, но и председателем комитета фронтового Преображенского полка. Однополчане-фронтовики, приезжавшие в Петроград, рассказывали преображенцам о Чудновском как о человеке большой храбрости, очень популярном среди фронтовиков.
И Чудновский блестяще справился со своей сложнейшей задачей. Он выступил 24 октября на заседании полкового комитета. Затем, выслушав членов комитета, он сделал вывод, что на офицеров полка надеяться нельзя. Тогда Чудновский, используя свои полномочия комиссара полка, вечером 24 октября начал рассылать караулы преображенцев по различным пунктам. Так, когда Временное правительство наложило арест на типографию, в которой печаталась газета «Рабочий путь», Чудновский послал туда охрану из двух взводов Преображенского полка, выведя солдат из непосредственного подчинения офицерам. К вечеру 25 октября казармы почти опустели. Но поверившие комиссару солдаты несли в эти дни не только караульную службу. Часть преображенцов Чудновский смог направить даже на Дворцовую площадь, где они заняли позиции напротив Зимнего дворца рядом с революционными воинскими частями.
Временное правительство перешло в решительное наступление. Штаб округа издал приказ:
«1) Приказываю всем частям и командам оставаться в занимаемых казармах впредь до получения приказов из штаба округа. Всякие самостоятельные выступления запрещаю. Все выступающие вопреки приказу с оружием на улицу будут преданы суду за вооруженный мятеж…
Ввиду незаконных действий представителей Петроградского Совета, командированных в качестве комиссаров названным Советом к частям, учреждениям и заведениям военного ведомства, приказываю:
1) Всех комиссаров Петроградского Совета, впредь до утверждения их правительственным комиссаром Петроградского военного округа, отстранить…»
Экстренное заседание ВРК поручило Кронштадтскому исполкому дать радио всем о подготовке нападения Временного правительства на Совет. Обратиться ко всем полковым, ротным и командным комитетам, к населению Петрограда с разъяснением обстановки, с призывом поддержать Петроградский Совет.
Общее соотношение сил было в пользу большевиков. 24 октября ВРК разработал последние мероприятия плана восстания. Завершающим звеном плана было окружение Зимнего дворца и штурм его. Для оперативного руководства войсками и рабочими отрядами на местах выделил тройку в составе Подвойского, Антонова-Овсеенко и Чудновского.
В ночь с 24 на 25 октября в Смольный пришел Ленин, и события начали развиваться молниеносно. Загудел, заволновался Смольный. Поток людей, лязг оружия. На улице горят костры, у которых греются красногвардейцы. У входа броневики, пулеметы.
В эту ночь на 25 октября началось победное шествие восстания. Боевой деятельностью восставших рабочих руководит сам Ленин и его «стальная пятерка» в составе: Свердлова, Сталина, Бубнова, Урицкого и Дзержинского.
В своей речи об Октябрьской революции Ленин говорил:
«Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась.
Какое значение имеет эта рабоче-крестьянская революция? Прежде всего, значение этого переворота состоит в том, что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. Угнетенные массы сами создадут власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат и будет создан новый аппарат управления в лице советских организаций.
Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма».
Все члены «стальной пятерки» были революционерами, прошедшими долгий и трудный путь борьбы с самодержавием, познавшими царские тюрьмы и ссылки. Владимир Ильич Ленин лично определял каждому из пятерки место в руководстве восстанием.
Когда Урицкий узнал, какое место отводит ему Ленин в подготовке и осуществлении восстания, у него не было сомнений, справится ли он с такой ответственной задачей. Раз это нужно пролетарской революции — значит, сможет, значит, справится.
У каждого человека есть свой звездный час. Наступил он и для Моисея Соломоновича Урицкого.
Вот как пишет об этих днях и роли Урицкого в руководстве восстанием Луначарский:
«Далеко не всем известна поистине исполинская роль Военно-революционного комитета в Петрограде, начиная приблизительно с 20 октября по половину ноября. Кульминационным пунктом этой сверхчеловеческой организационной работы были дни и ночи от 24-го по конец месяца. Все эти дни и ночи Моисей Соломонович не спал. Вокруг него была горсть людей тоже большой силы и выносливости, но они утомлялись, сменялись, несли работу частичную. Урицкий, с красными от бессонницы глазами, но все такой жe спокойный и улыбающийся, оставался на посту…
Я смотрел тогда нa деятельность Моисея Соломоновича, как на настоящее чудо работоспособности, самообладания и сообразительности. Я и теперь продолжаю считать эту страницу его жизни своего рода чудом. Но страница эта не была последней. И даже ее исключительная яркость не затмевает страниц последующих.
У всякого человека есть особый запас сил, который появляется в критический момент. Так и эти люди работали, не смыкая глаз, как титаны, и надо заметить, что никто не работал так, как Урицкий. В самые ужасные моменты, когда казалось, что все летит к черту, также и в самые радостные, когда казалось, что победа уже в наших$7
А вот как позже опишет эти дни Мануильский:
«В то время, как М. М. Володарский объезжал полки, зажигая своей вдохновенной, пламенной речью веру в колеблющихся людях, в то время, как Г. И. Чудновский вел эти полки на штурм Зимнего дворца, Урицкий в Военно-революционном комитете… с изможденным лицом, с глубоко впавшими главами, отдавал в памятную ночь короткие приказания…