— Когда зайдешь к нам?
— Не раньше чем на той неделе. У меня дела сейчас — вот! — Светлана подносит пальцы, сложенные дощечкой, к горлу, пониже подбородка, показывая, как много у нее разных дел. — Семинар начинается, экзамены на носу! Дышать некогда!.. Привет Наталье Николаевне и всем, всем, всем!
И опять девочки с уважением смотрят ей вслед: до чего спокойно, прямо как к себе домой, входит она в дверь райкома. У Светланы в райкоме есть еще одна знакомая дверь, которую она без всякого смущения уверенно отворяет. Дверь отворяется...
— Соколова Светлана Александровна едет отрядной вожатой в пионерский лагерь.
— Наш семинар посещаете?
— Да.
Один из членов бюро — новый, незнакомый. Он недоверчиво переспрашивает:
— Какого года рождения? — Из сорока девяти он в уме торопливо вычитает тридцать один... — А в каком месяце вы родились?
— В феврале.
— Вы переходите на второй курс? Почему вы хотите ехать в лагерь? Обычно мы посылаем со старших курсов педучилища. Ведь у вас скоро экзамены начнутся?
— Да, несколько раз придется приехать из лагеря.
— Работу с детьми любите?
Худой товарищ со шрамом на виске, который сидит теперь на председательском месте, отвечает за Светлану:
— Любит. Мы товарища знаем.
Это он предложил ехать в лагерь: «Люди нужны, тебе — практика, да и подработаешь за лето».
Светлана, улыбнувшись с благодарностью, находит все-таки нужным и сама за себя ответить:
— Люблю, конечно!
...В районный Дом пионеров сегодня пионеров не пускают:
— Ребята, сегодня занятий в кружках не будет: всю эту неделю с шести часов семинар вожатых.
Ребята, постояв в передней, неохотно расходятся.
Одна девочка с пионерским галстуком, прорвавшись все-таки к вешалке, начинает снимать пальто.
— Девочка, я же говорю: сегодня семинар вожатых!
Девочка приглаживает черные кудри и отвечает полусмущенно-полуобиженно:
— А я как раз на семинар иду!
— А-а! — Это сказано все-таки с некоторым недоверием.
Плохо быть такой маленькой — никакой солидности, никакого к тебе уважения!
Пускай не обижаются школьники, что их не пускают по вечерам в Дом пионеров. Еще середина мая, летние каникулы еще не очень близко. Начинаются экзамены, самые напряженные дни. А здесь, в Доме пионеров, уже наступило лето. Вожатые (не выходя из четырех стен!) отправляются в дальние и ближние походы, разбивают палатки, разжигают костры.
Песни, которые ребята будут петь в лагере, разучиваются здесь. Чтобы танцевать с ребятами в лагере, вожатые сами должны научиться танцевать.
Когда вожатым рассказывают, какие предосторожности нужно предпринимать, если придется везти ребят на грузовике, Светлана с теплым чувством вспоминает Тамару Владимировну. Летом, живя в лагере, ребята из детского дома часто ездили в колхоз полоть овощи и картошку. Из колхоза присылали грузовик. Когда ребята, уже утрамбовавшись, сидели в кузове, Тамара Владимировна каждый раз собственноручно проверяла, хорошо ли закреплены борта. Шофер уже привык и не обижался, как в первый день, иногда только насмешливо пожимал плечами, удивляясь такому недоверию.
Стоило взглянуть на тяжелые железные скобы на бортах, потом сравнить руки шофера с тонкими, слабыми руками Тамары Владимировны, и недоумение шофера становилось понятным. Но Тамара Владимировна неуклонно вела свою линию — ни разу не разрешила ехать, не обойдя грузовик со всех четырех углов. Сама никогда не садилась в кабину, всегда вместе с ребятами в кузов, куда могла взобраться только с помощью Елены Михайловны или ребят. В конце концов шофер стал уважать Тамару Владимировну за твердость характера, терпеливо ждал контрольного осмотра, потом добродушно подсаживал ее. А сейчас инструктор так прямо и говорит: — Шофер будет вас убеждать, что все в порядке, но вы должны сами проверить, хорошо ли закреплены борта. Не все лекции одинаково интересны, и это не только зависит от темы. Казалось бы, живое и увлекательное дело физкультура. Но вот появился преподаватель физкультуры. Он рекомендовал проводить в лагере тематические беседы, приглашать мастеров спорта. Причем читать доклады «нужно более или менее доступным языком». А сам физкультурник говорил буквально следующее: «Сущность этой работы заключается в организационных методах, которые я перечислю ниже».
«Медицинский критерий и тому подобные оценки». «Планирование работы должно проходить после утверждения общего лагерного плана, куда заносятся основные вехи и периоды работы, куда относятся крупные лагерные мероприятия»...
Светлана посматривала на соседей. Зевают ребята. И самой спать захотелось. Тогда она стала записывать фразы особенно выразительные, чтобы показать потом девочкам в общежитии. Им будет интересно — ведь они собираются стать педагогами. Это ее немножко подбодрило. Впрочем, после перерыва физкультурник стал показывать физкультурные игры. Игры оказались веселые и живые.
Например. Три отряда стоят линеечкой; перед каждым отрядом — стул, на стуле — два валких предмета: мячик и пионерский горн. Каждый из ребят должен по очереди схватить горн, положить вместо него на стул мячик, передать горн товарищу, а тот бежит к стулу, хватает мяч, ставит горн — какой отряд быстрее сделает.
— Вы уж извините меня, товарищи, — басит физкультурник, — представим себе, что я вожатый, а вы дети. Вот ты, мальчик, дай руку, стань впереди...
«Мальчик» не моложе восемнадцати и не старше двадцати шести лет (поскольку он вожатый и комсомолец) и почти двухметровой высоты выходит на середину.
Ужасно хотелось Светлане, чтобы ее отряд победил.
А горн валится, а мячик летит со стула на пол. Чем больше торопишься, тем хуже получается. Невозможно удержаться, чтобы не взвизгнуть при этом. Кругом все хохочут, физкультурник развеселился и подзадоривает. В общем, славный, по-видимому, парень физкультурник.
Но, дорогой товарищ, говори «более или менее доступным языком»!
Окна приоткрыты. Первый этаж. Маленькие ребятишки во дворе, привлеченные музыкой и необычным шумом в Доме пионеров, становятся на цыпочки, заглядывают в комнату. Ребята потрясены. Они не пионеры и даже еще не школьники. Они даже условно не могут называть вожатых мальчиками и девочками. Для них вожатые — бесспорно взрослые, абсолютно взрослые дяди и тети. И вдруг — играют, смеются, под музыку ловят друг друга...
Зрители обнаружены. Шторы опускаются.
Сначала замечаешь самых бойких ребят и самых застенчивых, самых миловидных и самых некрасивых. Остальные, хотя и не похожи друг на друга, кажутся похожими, их легко перепутать, в особенности имена и фамилии.
Но Светлана знала, что так будет только первые два-три дня. Уже с утра, когда ребята (с мамами, папами, бабушками, чемоданчиками, узелками) появились на заводском дворе, некоторые из них очень быстро запомнились по индивидуальным признакам, иногда неожиданным.
Вот стоит мамаша в модной шляпке и туфельках, расстроенная, обеспокоенная близкой разлукой. Она умоляла на родительском собрании: «Ради бога, не заглушите необычный талант моего сына!»
Рядом с ней мальчик в матроске, тоже обеспокоенный разлукой. У его ног — огромный чемодан, корзинка, еще что-то...
Вообще, как правило: чем меньше ребенок, тем больше у него чемодан. Меньше всего вещей берут с собой самые большие мальчики.
Девчушка с кротким лицом и глазами, наполненными синевой...
Мать предупреждает:
— Моя Милочка с детства не ест манной каши. Если будете ей давать, она ничего не скажет, только не съест и останется голодная...