— Немного больше, но в принципе верно.
— А мы за один прямой эфир можем минимум «лимон» срубить, подписчики шлют донаты. Им наша жизнь по кайфу, вот и поддерживают нас.
— И как часто вы в эфире?
Подросток в лыжных очках неприлично громко заржал как жеребёнок, закидывая голову назад, выставляя кадык на всеобщее обозрение.
— А в прямой эфир мы выходим каждый день, а то и два раза на дню! И это ещё без учета наших доходов от влога на ютубе! Длинных клипов про наше подробное жизнеописание.
— И что, это смотрят?
— Ну, «Дом 2» то смотрят. А нас таких новых. Чего не смотреть?
— А в цифрах?
— За час, в среднем, одно видео набирает около десяти миллионов просмотров.
Парень, опять засмеявшись, закинул голову назад.
Из того что происходило на экране, как ни силилась Светлана, она многое не могла понять. Ей стало немного не по себе и её даже слегка мутило. Она посмотрела на этикетку вина, на бокал. Вспомнила, что брала уже такое вино и на него можно не пенять.
— Какая глупость, как можно этим зарабатывать? Врут, как пить дать! Кому же это может быть интересно смотреть?
Светлана даже не могла никого вспомнить, кто мог смотреть «Дом 2», не говоря о подобного рода наблюдениях за жизнью этих существ. Пожав плечами, она скользнула по кнопке пульта на следующий канал.
Небольшого роста тощий человек сидел на корточках и гладил немецкую овчарку по голове, смирно лежавшую у его ног. Молодая журналистка, совсем девчонка, с большими зелёными глазами внимательно слушала тощего. На фоне приусадебного участка со средней высоты раскидистыми яблонями и аккуратно подстриженной травой выделялся тёмный бревенчатый дом в русском стиле. Добротный колодец с дощатым навесом.
Светлане вспомнился отчий дом. Вспомнился сон. На какое-то мгновение ей даже показалось знакомым лицо этого тощего парня.
Снизу экрана появилась бегущая строка, что это Андрей, местный житель, село Дорофеевка.
Андрей, глядя то в большие глаза журналистки, то на смирную собаку, тихим приятным голосом говорил:
— Что для вас является мерилом дружбы? Не как друзья относятся к вам, а каково ваше отношение к этому сложному вопросу? Тем, кому я могу позвонить в любое время, среди ночи, превеликое множество. Реально много людей. Наверно, эти люди и должны считаться близкими, согласно всяким книжным изречениям. Это хорошие люди, готовые разделить любую долю, невзирая ни на что, могут взять и приехать. Но! Имею великое счастье, иметь одного товарища, самого настоящего, с которым прошёл через всё и вместе мы с первого класса начальной школы. С сознательного возраста, так сказать. Жизнь нас сводила, разводила, испытывала, но мы никогда не теряли друг друга, не разменивались и не разменивали. Оставались всегда людьми.
Журналистка переложила микрофон в другую руку. Андрей ненадолго умолк, теребя собаку за ухом, было заметно, как он волнительно, заново, переживает то, что рассказывает.
— Продолжайте.
— Как-то, первый раз в своей жизни, я забыл поздравить его с днём рождения. Просто ехал на машине, спустя неделю, и как лицо в краску кинуло! Забыл даже позвонить! Даже не подарок, нет, просто звонок. Просто поздравить! Поговорка про поздно, чем никогда, отговорка. Половина первого ночи была, сразу набрал, он был так искренне рад, что я не почувствовал даже вины, а ведь она гложет до сих пор. Наверно, это по-настоящему, друг, с большой буквы.
— Я преклоняюсь перед людьми, кто имеет такие отношения размером в жизнь, умеющими прощать, умеющими принимать прощение, и при этом не менять отношение друг к другу — журналистка завистливо смотрела на Андрея.
— Знаете, я могу говорить про него без конца, надеюсь, что и вы имеете такое же счастье, такого же единственного. Хотя, безоблачной дружбы не бывает, это тяжёлая работа, как семья, как воспитание детей, как любые отношения между людьми. Искренне надеюсь, что у вас есть такие отношения в жизни. Есть такой человек. Просто Друг! — он резко поднял голову и пристально посмотрел на девушку.
— Он у вас есть?
Девушка чуть не выронила микрофон, от внезапного прямого вопроса.
— Да-да, конечно — заторопилась она с ответом.
— Тогда прекрасно.
— Спасибо.
Светлана задумалась, есть ли у нее такой друг. Вообще друг. Но, ближе человека, чем консьержка из подъезда, она никого не вспомнила, ей она как-то звонила в пять утра, когда прорвало трубу. В юности может и был.
Тощий Андрей поглаживал собаку. У собаки еле заметно подрагивал хвост. Журналистка, стоя молча, хлопала ресницами. Лица Андрея было не видно, но можно было догадаться, что он улыбается. Он продолжал говорить, не поднимая лица.