— Чего?
— Кухню, извините за подробности, устанавливать собрались. Сверлить будут. Ящики, разные для посуды вешать. Полотенцесушитель в санузле устанавливать ещё.
— А я здесь причем?
— Так я и объясняю. Ваше одобрение необходимо, подпись в домовой книге. В ответ на их заявление на производство работ.
Консьержка резко протянула тетрадь в лицо Светланы. Светлана отпрянула назад уворачиваясь от острых углов страниц.
Светлане очень хотелось послать, куда подальше, эту сварливую женщину, особенно вспоминая об её отказе в помощи перемещения громоздкого телевизора лицом мигрантского происхождения. Она сдержалась.
— У меня нет ручки.
— А вот же, пожалуйста.
— В каком месте?
— Вот, напротив галочки.
Светлана громко захлопнула дверь перед лицом консьержки, когда та еле успела убрать ногу с порога.
— Злая двуличная сучка.
Светлане даже захотелось плюнуть той вслед, так достала её «душа подъезда».
— Хотя, может при её работе такой и нужно быть? «Всем разрешать, развалится кровать!» — закончила Светлана оправдание консьержки.
Задумавшись, Светлана встала на входе в комнату. Телевизор по-прежнему приглушённо работал. Музыкальный канал изливался лепсовской «рюмкой водки». За стеной, из соседней квартиры, послышался не уверенный звук дрели. Звук то нарастал, то затихал. В перерывах были слышны удары молотка.
— Что все подписи собрали? — крикнула Светлана в стену.
Она сделала звук громче. Лепса сменил Киркоров. Шёл какой-то отечественный праздничный концерт.
— Всё те же на манеже! Конечно, куда без вас-то?
Светлана недовольно хмыкнула, хотя оба певца ей нравились. Гул и грохот строительной активности за стеной нарастал. Светлана как-будто соревнуясь, делала звук громче.
Рубиновая жидкость в бокале дрожала. Возможно, вибрации перфоратора были тому виной, а может громкость телевизора, добавленная в полную мощность. Светлана, после обильного глотка, заворожено смотрела на танцы винного напитка.
Началась реклама. Светлана взяла пульт переключить канал. Внезапно, непонятно откуда, послышался треск рвущейся ткани. А может, вовсе не ткани. Светлана, насторожившись, уменьшила звук и отложила пульт в сторону. Из-за стенки ритмично бухал молоток. Бух-бух-бух. При заключительном ударе, телевизор со стенки колыхнуло ударной волной, послышался неистовый скрежет пластика, и телевизор, сорвавшись, плашмя хлопнулся на пол.
— И-у-х…, да что же за напасть такая?!
Светлана не по-человечески всхлипнула.
На оборотной стороне приёмника, в месте крепления, торчали вывернутые лохмотья пластика. Телевизор лёжа продолжал работать. Только канал в процессе падения переключился сам.
Светлана, на автомате, сделала гигантский глоток рубиновой жидкости.
— Вот скажите батюшка, я ежедневно молюсь, прошу у Господа нашего, здоровья, достатка, помощи в делах. Уже давно прошу. Совершаю только хорошие поступки. Не сквернословлю, соблюдаю обряды, посты и делаю прочие богоугодные вещи.
— Так в чём ваш вопрос сын мой?
Похоже, по церковному каналу, шла дискуссия со зрителями. Настоящий прямой эфир с вопросами и ответами. Священник общался с паствой по телефону. Светлана прислушалась.
— А вопрос батюшка очень простой. Иному грешнику печать некуда поставить, богохульничал и продолжает в делах и поступках. И всё ему нипочём, живет припеваючи. Никаких проблем, а может даже того лучше и больше прибывает в делах его. Множит своё материальное.
— Не завидуй сын мой, это плохое чувство.
— Да дело не в зависти батюшка. Вопрос, почему Господь наш меня не слышит, такого истого христианина, а вот такого грешника поощряет бесконечно? Или ему потворствует, а меня не замечает?
Светлана напрягла слух, побоявшись пропустить важный жизненный ответ.
Было слышно, как батюшка откашлялся.
— Послушай сын мой, это прекрасно, что ты молишься как истый и набожный христианин. Соблюдаешь закон божий. Живешь правильно и в согласии со всем тебя окружающим. Но абсолютно неправильно расценивать это как форму сделки с Господом, ты мне, а я тебе! Это как раз главное заблуждение многих верующих, я буду молиться и получу в обмен на это божью благодать и мирские блага. Это не так. Любовь, вот ответ на все вопросы. Господь любит всех, всем помогает, обо всех заботится, только форма проявления его благодати не всегда материальна. Не всегда физически ощутима. Не всегда соответствует ожиданиям молящегося. Однажды ты обязательно почувствуешь его в своём сердце.