Тетушка была не права, когда говорила, что я не смогу продолжить наш род с Сааром. Вон бегают два наших цветочка и заливисто хохочут. Вот только я никому никогда не рассказывала, почему это удалось.
Иногда я вспоминала тот день. Тогда, проваливаясь в темноту и цепляясь взглядом за лицо Саара, я уже не надеялась очнуться. Тем удивительнее было, когда сознание вернулось, и я с трудом, но открыла глаза. Я лежала на чем-то мягком, вокруг кромешная тьма, подсвеченная одинокой лампой у двери. Тело ломило от слабости. Казалось, будто я только-только отошла от тяжелой болезни.
В глубокой тишине лишь чье-то дыхание доносилось с другой стороны кровати. Я повернула голову и в неверном свете ночника увидела только мужскую небритую щеку.
— Саар, — хотела позвать я, но из горла не вырвалось ни звука. Я произносила слова, но звука не было, только едва слышное сипение. Что со мной? Накатила паника, и я кое-как дотянулась до кулона и бухнула туда магии от страха больше, чем нужно.
«Саар!» — позвала мысленно и почувствовала укол совести, когда он буквально подлетел с кровати. Изможденный, под глазами круги. Опять не спал сутками.
Он оглянулся на меня и тут же схватил в охапку, прижимая к себе. Сжал меня так, что аж дыхание перехватило.
«Задушишь», — подумала я как можно выразительнее. Он тут же отпустил меня и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
«Терпимо. Сил нет, и… и я не могу говорить, — думая об этом, чуть не расплакалась. Сжала губы, чтобы не было видно, как они дрожат. — Что со мной?»
— Ничего, это пройдет, — снова обнял он меня, но очень аккуратно, и погладил по волосам, как маленькую девочку. — Ты так кричала… Неудивительно, что голос пропал. А слабость от того, что у тебя всю ночь был сильный жар.
Я? Кричала? Но я совершенно не помнила этого. Недоверчиво перебрала воспоминания, но все равно не смогла найти этого момента в памяти. Но если Саар говорит, что я поправлюсь, так и будет.
«Сколько времени прошло?» — спросила, чувствуя щекой быстрое биение его сердца.
— Если сейчас утро, чуть больше суток.
«Так мало… Скажи, все ведь закончилось?»
По щеке все-таки покатились слезы, и я обняла Саара покрепче, зарылась лицом в его рубашку, чтобы он их не видел. Хорошо, что дрожащий голос не может выдать меня.
— Все закончилось. Артефакта больше нет, а тебе ничего не угрожает, — ответил он и вдруг отодвинулся, склонился к моему лицу и обхватил его ладонями. В его глазах загорелись крохотные огоньки, и казалось, будто это звезды на темном небе. — Лида, я люблю тебя. Боялся, что так и не смогу сказать тебе этого.
Кажется, нервы совсем ни к черту стали, потому что я опять расплакалась. Только теперь от счастья.
«И я тебя люблю», — сказала мысленно и шмыгнула носом. А потом рассмеялась. Саар, такой серьезный все это время, наконец улыбнулся.
Глава 106
А утром, лишь только открыв глаза, я увидела нечто невозможное. Прямо перед моими глазами, в полуметре, висела тоненькая, трепетная золотая лента силы. Я даже глаза протерла, думая, что мне мерещится.
Потом я долго думала, отчего такое могло произойти. Каким-то образом я заимствовала силу уничтоженного артефакта, но не полностью, потому что способности эти проявлялись спонтанно, время от времени. И большей частью я была обычной дриадой. Тогда же, спустя два дня, я решила никому не говорить об этом. Может быть, однажды только расскажу Саару, когда буду точно уверена, что нас невозможно подслушать.
Тогда же я узнала, что Цири наказала сама себя, прибегнув к черной магии. Она стала, по сути, калекой, застрявшей в полуобороте между человеческой и демонической ипостасями и не способной пользоваться магией. Никто не знал, поправится ли она когда-нибудь. Узнав об этом, она немного повредилась умом, и поэтому ее лишь заперли в замке.
Зуур же и остальные участники так легко не отделались. Их судили по закону без всяких послаблений. Лаас, сбежал, но вскоре его поймали, прибавив к его преступлениям еще и побег.
Я же долго восстанавливалась. И Саар ни на минуту не отходил от меня. Даже подготовка к свадьбе проходила чуть ли не у нас в спальне. Поженились мы в начале зимы, когда я окончательно выздоровела. Дольше этого ни я, ни Саар, ждать не желали.
— Мама, папа пришел! — звонкие голоса прервали мои мысли, и я встрепенулась, попыталась выбраться из кресла.
— Сиди, куда побежала, — опустились на мои плечи горячие ладони, и Саар наклонился, поцеловал меня в шею. Мурашки с готовностью побежали по коже, и я коварно ухватила его за шейный платок, не давая отстраниться и не желая отпускать его без поцелуя. Нежного и тягучего, такого же восхитительного, как и в первый раз.