–Батька, какими судьбами? – высокий, спортивно сложенный Стас и сейчас выглядел мальчишкой рядом со своим представительным родителем. Глядя на него, Алиса всегда удивлялась, как Юлия Юрьевна могла в свое время бросить такого мужчину – ведь четверть века назад он, скорее всего, был еще привлекательнее.
–В командировке я тут, Алиска позвала.
–А она-то как узнала?
–Не надо телефон кидать, где попало…
–Ты ответила за меня?
–Почему нет? Мы с дядь Мишей не чужие люди.
–С ума сойти! Прямо под носом мутят что-то! – весело упрекнул ее Стас и продолжил засыпать вопросами отца:
–Почему в штатском? А это кто? – он обратил, наконец, внимание на русоволосую девочку лет двенадцати.
–Я уж три года как не служу. А это Люсенька наша так выросла.
–Ну, здравствуй, сестренка, – заодно Стас обнял и ее, хотя в его памяти Люся была года на два младше Ксюши.
–Колючий какой стал! – отпрянула от щетинистой щеки девочка. – Как ты такой с девушками целуешься?!
–Да уж, совсем взрослая! Не приходилось так с девушками, зато мой отвратительный шрам не видно.
–Шрамы украшают мужчину, а для девушки главное, что здесь, – она положила ладошку ему на грудь. – Как сердце-то бьется – того гляди выпрыгнет!
–Не представляешь, как я рад вас видеть!
–Между прочим, эта бородка ничуть не портит нашего Стаса, – заступилась за свояка Алиса. – А если любишь по-настоящему, щетина поцелуям не помеха. Думаешь, когда мой муж в выходные не бреется, я его меньше люблю?
Люсины щеки зарделись. Она была похожа на отца и брата – тот же тонкий правильный нос и красивые темные глаза с веселыми огоньками. И та же манера не лезть за словом в карман:
–Я пока в этом деле теоретик. Через пару лет расскажу, что на практике.
–Ты коней-то попридержи, – одернул отец, – через пять – не меньше.
–Извините, я пойду, наверное, – проговорила Мирослава Валерьевна, которая не успела покинуть кабинет до сюрприза, а вмешиваться в трогательную встречу сына с отцом не стала из деликатности.
–Да, конечно. Кстати, это доктор мой, – представил ее отцу Стас. – Мирослава Валерьевна. Вместе с ней скоро все вспомню и не буду глупых вопросов задавать.
–Красивая. Очень, – полковник в отставке слегка пожал ее руку. – Очень приятно познакомиться, говорю. Михаил Семеныч. Уж позаботьтесь о сыне – чудной он стал последнее время.
–Чем смогу – помогу, – и она выскользнула из кабинета, чтоб не свершилось панибратства. И была права – через несколько минут открыли шампанское. Для Люси принесли банку колы, как ни пыталась она убедить отца разрешить ей глоточек взрослого напитка.
–Продолжение банкета – дома, – анонсировала Алиса.
–И там сюрприз?
–Тебе этого мало? Не хотел отмечать с коллегами – будешь с семьей, праздник в жизни необходим!
–Я всеми руками за семью – среди родных вряд ли случайно наткнусь на незнакомцев, которых должен знать и чествовать.
–А как же я? – припомнила сестрица.
–Тебя я помню вооот такой, – показал Стас ладонью на уровне колена. – Сейчас твоя коса больше, чем ты вся в те годы.
Коса была, пожалуй, одним из тех достоинств, которым девочка гордилась больше, чем братом – неподдельное богатство настоящей русской красавицы, которой, судя по всему, станет в ближайшие годы миловидная, но еще по-подростковому угловатая Люся. В остальном, она обожала брата – то ли потому, что он был хорошим человеком, то ли оттого, что придавал ей особый статус у сверстников. С фотографией гендиректора «Айсберга» спали почти все подруги, завороженно слушавшие каждую историю о поездке Люси к брату и мечтавшие, как вырастут и отправятся с ней в гости к Стасу, а он непременно влюбится в кого-то из них – ведь такое уже однажды произошло с самой обычной девушкой. Возможно, поэтому Люсю так озаботила появившаяся на лице брата борода – символ перехода в другую возрастную категорию. Хотя зарождающейся женской интуицией девочка чувствовала: и в этом новом образе он весьма хорош и по-прежнему достоин того, чтоб им гордилась такая замечательная сестра как она.