–Это наш подъезд.
–И она мне одну фразу сказала: «Ведь ты правда-правда не хитрец и не обманщик?» И смотрела так, – он прикусил дрогнувшую нижнюю губу, – как детки смотрят. Боже мой, – и снова спрятал лицо в ладонях.
Алиса присела рядом и обняла его.
–Прости меня, прости меня, пожалуйста, – приговаривал Стас. – За эти секунды я ощутил все то, что испытывал к ней – целый букет чувств, словами не передать – умиление, забота, нежность, а вместе с тем какой-то восторг, желание быть для нее самым лучшим и не отпускать никогда. Так вот что значит влюбиться. Прости, Алиса. Прости меня, если можешь.
–Все-все, забыли, – девушка поглаживала его по спине, понимая, что теперь опасаться ей нечего. – А что-нибудь еще ты вспомнил?
–Нет. Понимаешь, – он не знал, как объяснить ей свое видение, но пытался:
–Это не было каким-то новым знанием вроде, что вчера вечером я чистил зубы, а сколько-то лет назад вот так общался с Олесей. Это было ощущение: словно в руке появилась щетка, а на зубах – паста, а потом все исчезло. Так же за одну секунду я побывал у вас в подъезде и вернулся сюда…
В номере зазвонил телефон. Валера сообщил, что Алиса Евгеньевна может занять одноместный номер Николая Романовича Вартунатова, который с большим удовольствием поселится со Станиславом Михайловичем.
–Ты весь провоняешь его сигаретами, – заключила девушка, передавая Стасу разговор с оргкомитетом.
–А ты на самом деле голая спишь?
–Да нет, в пижаме – так, к слову пришелся аргумент.
–Оставайся. С Вартунатовым я сам разберусь.
Следующие дни форума прошли удачно – молодежь вдохновилась, проекты лучшие определили… только вот организаторы перешептывались за спиной своих вип-гостей из «Айсберга» о чем-то неприличном, чего сами наверняка знать не могли, но с особым смаком додумывали. Алиса мало того, что передумала переселяться, но и явно потеплела к своему спутнику. Злые языки придумали этому весьма пикантное объяснение, хотя на самом деле молодые люди вновь обрели потерянные вместе с памятью Стаса искренность и доверие друг к другу.
Из командировки он вернулся другим человеком.
В тот же день пришла Аня.
Она тоже умудрилась измениться, пока болела.
В одежде на смену рэпперским штанам пришли клетчатая шерстяная юбка в сочетании со свитером, сапожками и сумкой одинаково повышенной пушистости.
Вела она себя также непривычно – зашла, закрыла за собой дверь и, проговорив неопределенное «Здрасьте, вот и я», скромно застыла на пороге. Будто отвыкла уже от кабинета, в котором столько плюшек было съедено, столько чая выпито и столько тем оговорено. Стас порадовался, что следов былого недуга на румяном лице Ани заметно не было. А наряд и вовсе делал девушку похожей на свежепостиранного и аккуратно расчесанного перед продажей плюшевого медвежонка, которого покупателю захочется сначала взять в руки, а потом и вовсе забрать к себе домой.
–Ты решила подработать экспонатом на выставке мягких игрушек? – весело проговорил мужчина, поднимаясь ей навстречу. Он не смог устоять перед соблазном дружески потискать плюшевые плечи – потом уже сообразил, что за это может еще раз получить по лицу:
–Хочется перевязать тебя ленточкой и подарить племяннице, – пояснил Стас спонтанный жест. Аня не медлила с реакцией – высвободилась за пару секунд, но обошлась без пощечины:
–Музейные ценности руками не трогают, да и вы не похожи на любителя подобных вещей.
–Когда котенок на колени заберется – хочешь-не хочешь, погладишь. Так и с тобой, – он и ее, как котенка, погладил.
–У меня еще и сумка есть, – продемонстрировала аксессуар девушка.
Сумку гладить почему-то не хотелось – возможно, от того, что при всей своей мохнатости она была неестественно желтого цвета и с трудом ассоциировалась с чем-то живым. Мужчина небрежно повертел ее в руках и положил на полку, пока Аня оправдывалась, мол, это ей доктора прописали теплее одеваться, не питаться ничем холодным и до весны не кататься на мотоцикле…
–Ты поосторожнее с такой одеждой, а то больно дикая стала: мехом обросла и не проходишь даже, – придерживая за пушистый локоть, Стас проводил гостью к давно облюбованному ей диванчику и попросил Ирину принести чая.
–Придется поосторожнее, – согласилась Анюта, – или вам такую же кофту подарю, чтоб к моей не тянуло – хуже Райского, ей Богу!
–Нашла с кем сравнить! Поверь, его планы идут гораздо дальше общения с кофтой.
–Да это я так, для поддержания разговора – разве можно вас с ним сравнивать! – она даже глаза опустила, словно застеснялась сказанного. – Вообще не понимаю, как вы с ним дружите.