Слушая этот монолог, мужчина насторожился. Голос казался знакомым, но основательно забытым. Женщина обернулась и засияла в свете полуденного солнца, дежурившего за окном – золотистые пряди волос, сверкающие украшения, хитрый блеск в глазах. Она знала, в какое время дня назначить встречу, чтоб заставить Сашу завидовать самому себе семилетней давности.
–Ну, здравствуй. Те, – точку в ее речи поставила улыбка, то ли вежливая, то ли издевательская.
Мужчина сделал шаг назад.
–Алиса? – он наморщил лоб, чтобы вспомнить, как звали ее отца и будто сам себе подтвердил:
–Евгеньевна… Но ты ведь не Купавина.
–Думаешь, брошенные тобой девушки навсегда остаются никому не нужными?
–Как ты здесь?.. Кто тебя?.. – мялся он на пороге, наверное, решая, нужно ли ему теперь это собеседование.
–Я здесь работаю, дорогой мой, – довольная произведенным впечатлением, Алиса села за стол и жестом пригласила мужчину расположиться напротив:
–Вот с такими балбесами, как ты, просили пообщаться, решить, нужен ли ты нам.
–Но как такое может быть? – вместо того, чтобы сесть, он подошел поближе, уперся ладонями в стол, склонился над Алисой и разглядывал ее как диковинного зверька в зоопарке.
Посмотрев в его голубые глаза, она почувствовала обиду, даже некое подобие ревности, что дочка чертовски на него похожа – вылитый отец. Но в то же время отметила, как за прошедшие годы Саша испортился – раньше был стройный паренек с твердым самоуверенным взглядом, а теперь тот же взгляд принадлежал мужчине, выглядевшему старше своих двадцати семи, набравшему в весе, ссутулившемуся и то ли не выспавшемуся сегодня, то ли в принципе потрепанному жизнью. Качество костюма и отглаженность воротничка на рубашке также не внушали уважения. Словом, в Саше она увидела «не мальчика, но мужа» и внутренне порадовалась, что не своего.
–С кем ты спишь, раз так поднялась? – продолжал он свой допрос.
–Ты тут, во-первых, не нависай, присядь уже, – она еще раз небрежно махнула в сторону отведенного посетителям места. – А в во-вторых, я уже лет семь как не обязана отчитываться тебе в своих связях. По секрету могу сказать, она одна, законная и к моей карьере никак не относится.
–Но как же ты с ребенком? – выхватывал он из памяти какие-то куски и пытался их соотнести с неожиданно открывшейся действительностью. – Ведь был тогда ребенок – помню, с пузом тебя видел огромным.
–У ребенка появился замечательный папа, который ее любит, – Алиса заранее убрала все семейные фотографии со стола – не хотела показывать дочку. – Не понимаю, что тебя удивляет? Я еще тогда говорила: молодым родителям ничто не мешает преуспеть в жизни.
–Нет, так не бывает. Алис, скажи, в чем подвох?
–Да отстань уже, – судя по тому, как нервно он перебирал пальцами попавшийся под руку карандаш, бегал глазами по кабинету, не находил, на чем их остановить и несколько раз уже возвращался к лицу спокойно смотревшей на него собеседницы, желаемый эффект она произвела, пришло время перейти к добыче информации:
–Насколько мне известно, ты пришел сюда, чтобы мы о тебе разговаривали, а пока обсуждаем мою личную жизнь. Расскажите уже о себе, Александр, – добавила она делано деловитым тоном.
–А чего рассказывать, ты, наверное, резюме мое читала.
–Да, читала и до сих пор не могу понять, чем ты опоил главного бухгалтера. Она ведь не просто допустила тебя до личного собеседования, но еще и передо мной словечко замолвила… Семь рабочих мест за пять с половиной лет трудового стажа. Это не признак стабильности.
–Заметь, с повышением должности либо зарплаты.
–То есть, это стало достаточным аргументом для нее? – Алиса недоверчиво качала головой. – Я думаю, дело в проклятых семи с половиной минутах. А для меня такое резюме означает, что ты можешь и от нас свильнуть в любой момент.
–Куда уж выше «Айсберга»? Я надеюсь здесь расти по карьерной лестнице.
–Саш, брось эту демагогию. Хочешь сказать, если тут ты станешь замом главного бухгалтера, и вдруг в каком-нить ОАО «Икс-Игриг и еще одна буква русского алфавита» тебя пригласят замом гендиректора, ты откажешься? Никогда ты так не поступишь. Я-то знаю.
Такого откровенного собеседования он не ожидал. Даже щеки зарумянились. В том, что от стыда, Алиса сомневалась – скорее, от внутренней злости.
–Но ты же зачем-то пригласила меня на эту встречу? – нашел он аргумент. – Могла ведь сразу отсеять резюме.
–А может я соскучилась?
–И хочешь помочь по старой памяти?
–Я предпочитаю забыть все наше общее старое. Онли бизнес. И с этой точки зрения меня заинтересовало, что ты Татьяне Борисовне обещал какими-то сведениями про «Кристалл» поделиться. Очерти масштаб известной тебе информации.