–Брось, братишка, – похлопал его по плечу Славка, – ты привык тут жить.
–Мне кажется, вы все врете, да, Ксюша?
Девочка посмотрела на дядю и даже открыла рот для ответа, когда поймала строгий мамин взгляд. Алиса уже успела отвести ее в сторонку и объяснить, что не стоит так много рассказывать про тетю Олесю, как до этого в саду:
–Он же сам попросил…
–Ты хочешь, чтоб он снова загрустил?
–Я ведь про хорошее рассказывала.
–Пойми, малыш, если он вспомнит хорошее, вспомнит и про все, что было потом. Разве ты этого хочешь?
–Я хочу, чтоб он меня вспомнил.
–Вы ведь уже подружились.
–Я хочу, чтоб как раньше…
–С веселым дядей Стасом тебе будет куда лучше, чем с грустным! Давай проверим?
–И новый кукольный домик купишь?
–Посмотрю на твое поведение…
После этого разговора Ксюша еще не успела обдумать, как теперь следует отвечать, а Стас уже понял, что одна она не участвует в каком-то странном заговоре его друзей. На секунду запнувшись, девочка хитро проговорила:
–Они не могут врать, дядя Стас, они все тебя очень любят.
–Ты хочешь за несколько минут прочувствовать то же, к чему пришел за годы, – выручила ее Алена. – Ты сам всего этого хотел, и тебе было хорошо. Пока придется нам верить, а потом уж поймешь.
–Может ты и права, пять лет назад я был совсем другим – из того времени многое кажется нелогичным, я не верю, что вы рассказываете о моих поступках…
–Брось, брат – просто радуйся, что жив! За тебя! – поднял бокал Слава.
И после этого тоста разговор увильнул куда-то далеко от воспоминаний о личной жизни Стаса – Олег принялся рассказывать какую-то смешную историю о своих любовных похождениях, потом вспомнили про обновление оборудования на «Айсберге» и, слово за слово, углубились в тему работы, не оставив места для Олеси. Стас понял, что вечер закончился, когда Алиса повела Ксюшу спать.
–А кто же мне покажет дом?
–Твой маленький экскурсовод уже клюет носом. Обычно она ложится на пару часов раньше, – улыбнулась Алиса. – Завтра выходной – насмотритесь еще!
–А пока я могу подменить Ксюню, – предложила Алена.
Так и получилось – сначала она помогла Стасу проводить по гостевым оставшихся на ночь друзей, а потом взяла его за руку и повлекла за собой – мимо них проплывали закрытые двери комнат обитателей дома, спортивный зал и бассейн, а также излюбленное место Олеси – зимний сад. Алена постаралась не заострять внимания на этом цветущем уголке, а остановилась во флигеле с круглым окошком, в котором красовалась новорожденная луна. Девушка не стала включать свет и сказала:
–Это самое волшебное и романтичное место нашего дома: ночью здесь зажигаются звезды, – Стас уже рассматривал причудливые узоры, которые, казалось, были сотканы из неоновых и самых настоящих звезд, зашедших погостить в эту одинокую башню, и уносили смотрящего в какое-то новое измерение.
–А днем здесь можно ослепнуть от яркого солнца, отражающегося от зеркальных стен, – раскрыла секрет этой всеобъятности Алена.
–Зачем зеркала? – спросил мужчина для поддержания разговора.
–Ну, с одной стороны, для красоты, с другой, тут можно, например, балетом заниматься или йогой… а еще в мозаике из зеркальных кусочков можно спрятать потайные кнопки… как в старом замке…
Она куда-то нажала – и центральное зеркало, обернувшись вокруг своей оси, превратилось в бархатный диванчик, другая кнопка заставила выехать из стены зеркальную столешницу, третий секретный кусок орнамента открыл в стене потайную дверь, откуда выкатился столик с телескопом. В отличие от первых двух «чудес», эта штука сразу заинтересовала Стаса – он попытался подвинуть аппарат поближе к себе, но тот был крепко зафиксирован. Мужчина посмотрел в окуляр и удивленно спросил:
–Что значит «Олеся»?
–Какая Олеся?
–Тут написано…
Алена до этого экспериментировала с секретами зеркального зала днем – тогда она не подумала заглянуть в телескоп, потому и не подозревала о крошечной гравировке на стекле, также как и о том, что на первую годовщину свадьбы Стас подарил возлюбленной звезду и, чтобы никогда не перепутать этот далекий мерцающий огонек с чужими светилами, отметил его прямо на увеличительном стекле.
Увидев четкие золотые буквы на упиравшейся в звезду стрелочке, девушка догадалась – в свое время без романтики тут не обошлось, густо покраснела и, понадеявшись, что в темноте этого не разглядеть, соврала, будто не представляет, как это все связано с Олесей, ибо сама она не в курсе, увлекалась ли покойная супруга Стаса астрономией. Алене казалось, что призрак покинувшей дом хозяйки воскрес в этой короткой гравировке – говорить о звездах и предлагать выпить шампанского, любуясь ночным небом, уже не хотелось.