Аня отвела взгляд и задумалась. Глаза остановились на последнем пирожке. Со стороны казалось, она решает, съесть его или оставить хозяину, но в девушке бушевала куда более серьезная внутренняя борьба.
–Ладно, давайте попробуем, – выдохнула она, наконец.
–Отлично. Второе, коллегам моим не говори, что я с их интервью буду знакомиться.
–Да они и не спросят…
–Если спросят, не говори – искренности не добьешься. Сама посуди, кто станет откровенничать с журналистом, если узнает, что начальник потом это оценивать будет? – Аня пожала плечами. – Тут я о качестве материала забочусь – для них рабочая версия как раз, как ты говорила – что я потом весь текст утверждать буду. А спросят, о чем ты со мной общаешься – отвечай, рассказываю, как «Айсберг» основал.
–А вы расскажете?
–Если хорошо себя вести будешь, может, и расскажу. Не о нем книга должна получиться, а об Олесе.
–Зачем вам это?
–Буду перечитывать и вспоминать, – почти не соврал он.
–Ладно, по рукам, – Аня захотела, как бокалом, чокнуться отгрызенным пирожком, но рассыпала по всему столу капусту, рассмешив Стаса своей несуразностью. Он заказал ей пропуск на полгода вперед и отпустил радоваться подальше от своего офиса.
А уже на следующий день в этом же кресле сидела строгая опрятная Мирослава Валерьевна и васильковым взглядом хвалила своего пациента за изобретательность в поиске сведений о погибшей супруге:
–Вы правильно сделали, что попросили диктофонные записи и текст – это будет способствовать составлению аудиовизуальной картины, – проговорила она. Я вам хотела предложить еще один рискованный вариант – гипноз.
–Вы умеете?
–Пробовала. Предупреждаю сразу – придя в сознание, вы можете забыть все, что вспомните во время сеанса.
–А смысл?
–А можете не забыть, – улыбнулась она.
Стас не успел ответить – пока селектор произносил: «К вам Алиса Евгеньевна», дверь уже отворилась и нежданная посетительница вошла.
–Прошу прощения, – с дежурной интонацией проговорила она. – Стас, очень важно.
–Мне выйти? – спросила доктор.
–Нет, можете остаться. Это мой психолог Мирослава, – пояснил он свояченице.
–Я Алиса, в данный момент его финансовый директор, так что извините – потревожу. Стас, Пит на это раз мне звонил, – вполголоса продолжила она, обращаясь к начальнику, – у него какие-то проблемы с датой растоможки на границе. В общем, он просит, чтоб мы указали другие сроки поставки – ему это поможет с отчетностью. Тебе он не хочет писать никаких писем – боится, что они потом могут стать свидетельствами против него, если вдруг до суда дойдет.
–Я не понял – просит подделать документы?
–Типа того: как я поняла, там заминка из-за пограничников возникла, а Пит документы заранее сдал.
–Так пусть таможня справку и дает.
–Ой, что-то его не устраивает. Денис говорит, мы можем безо всяких подделок обойтись, подготовив соответствующий пакет документов – и с финнами хорошие отношения сохраним.
–Так вперед!
–Ты должен это согласовать с Питом.
–Я не могу – я теперь не знаю финского. А ты знаешь?
–Нет. Мы по-английски общаемся.
–Побудь ангелом-хранителем – поговори с ним от моего имени – соври, что у меня голос сел.
–Стас, ты ведь не маленький. Я могу недельку потянуть, но ты сам возьмись за язык – он с понедельника тебя достать не может.
–Хорошо, сегодня скачаю самоучитель и к началу следующей недели уже смогу без акцента сказать «привет» и «не переживай, мы все уладим», а потом пропищать в трубку – вроде как связь прервалась.
–Не паясничай.
–Извините, доктор, у меня за время, которое я не помню, появились очаровательные родственники – им я совершенно не умею отказывать.
–А с того момента, как он вернулся в наше время, у него в кабинете каждый день стали появляться очаровательные посетительницы. Похоже, потеря памяти Стасу на пользу.
–Похоже, ты в числе этих посетительниц.
–Я не в счет, я замужем.
–И я, – тихо вставила Мирослава.
–Значит, остается лишь любоваться, – улыбнулась Алиса. – Извините еще раз, что прервала – убегаю.
–Станислав Михайлович, – серьезно проговорила психолог, когда они остались вдвоем, – я бы хотела вас попросить соблюдать дистанцию – я придерживаюсь мнения, что проявление панибратства между нами может привести к неблагоприятному результату лечения.
–Поясните попроще.
–Вы представили меня без отчества, перешли на неформальное общение. Этим вы впускаете меня в свое окружение, по крайней мере, приближаете к нему. Я предпочитаю оставаться экспертом, который наблюдает за вами со стороны. Вы должны быть предельно откровенны со мной. Если же почувствуете во мне кого-то больше, чем своего лечащего врача, не сможете это делать. Таково мое мнение.