— Не получилось? — разочарованно спросила я. Хотя и так было понятно, раз они здесь сидят.
— Получилось, — неожиданно ответил Анвар. — Пятнадцатая попытка оказалась успешной. Вот только в нашем мире прошло слишком много времени. Не осталось никого, кто ждал бы нас и любил. Все изменилось слишком сильно, поэтому мы приняли решение вернуться сюда. В твоем мире у нас уже сложилась определенная репутация, было какое-никакое нажитое имущество.
— И вы поэтому нас решили завоевать? — ахнула я.
— Да ты знаешь, скольких богатырей, рыцарей и прочих жаждущих славы мне пришлось с порога спустить? — вспылил Анвар. — Я их уже и убивал, и проклинал, а они все идут и идут.
— Так он и обрел дурную славу чернокнижника, — довольно усмехнулся воевода.
— Строго говоря, он, в том числе, практикует и эту область магии, — педантично уточнил Велимир.
— Вы меня еще долго перебивать будете? — негромко стукнул по столу кулаком князь.
— Мы не перебиваем, мы уточняем, — с нарочито участливым видом поправил Данар.
— Вот тогда сам дальше и рассказывай, — отрезал мой муж и начал высматривать, чем бы продолжить трапезу.
— Проклятия ему удавались лучше всего, — пожал плечами и продолжил рассказ воевода. — Разнообразные, с выдумкой, несколько из них были массовыми. Так что местные властители изрядно перетрусили и решили колдуна прибить, пока все окрестные земли не проклял. Ради этого даже забыли про старые дрязги. В одного-то идти боязно. А три армии — это вроде как солидно. Только трясине все равно — одна армия или три. Терраформирование Анвару тоже неплохо дается.
— Гиблая топь, — пробормотала тихо я. — Только нам рассказывали, что это черный бог своего верного слугу так сберег.
— Делать ей больше нечего, — хмыкнул князь. — Это не ее мир, здесь ей тяжело. Нужно не менее пары тысяч верящих или хотя бы пятьсот истово верящих. Чем мы в ближайшее время и займемся.
— Черную богиню в наш мир приглашать? — возмутилась я.
— Не чернее твоих богов, — парировал муж. — Точно такая же стерва. Но слово держит и о последователях в целом заботится.
— Ну, где три княжества, там и четыре, и пять, — скомканно закончил воевода. — На этом мы решили больше не укрупняться, уже стало сложно присматривать за всем.
Повисла тишина. Я пыталась уложить в голове все услышанное. Получалось плохо, словно мир с ног на голову встал. Наконец, я встала.
— Спасибо, — сказала я и поклонилась, неглубоко, но искренне.
— За что? — удивился Анвар.
— За доверие. — Я была абсолютно серьезна.
— Не за что. Мы же вроде как семья, — иронично ответил князь.
Я кивнула и вернулась за стол. Тема беседы плавно свернула на планы на ближайшее время, и до конца вечера прошлого больше никто не касался.
За окном с утра лил дождь, настроение мое было ему под стать. Кипа пергаментов, в которых надо было разобраться, казалось, уменьшилась едва ли на четверть, и то разобрали только то, без чего сейчас не обойтись, хотя мы корпели над ними уже почти седмицу. Я сидела в кабинете Анвара и терпеливо выписывала на отдельный лист траты, которые были сделаны за предыдущий месяц. Наконец, вздохнув, подняла голову и в который раз оглядела комнату. Небольшое помещение с собственным камином и узким окном, смурной свет из которого падал на большой дубовый стол с кучей запертых ящичков. Перед камином стояло низкое кресло, обитое зеленой парчой. Пара шкафов, где небрежно были сложены разнообразные записи. Какие-то бережно прошиты, а какие-то сделаны на обрывках пергамента. Но более всего мой взгляд притягивал гобелен, висящий напротив стола, рядом с дверью. На нем была изображена спокойно стоящая в полный рост женщина с распущенными белыми волосами, что волнами ложились до пояса; треугольное лицо ее дышало странной чуждой красотой. Но более всего поражали оранжево-красные глаза с квадратным зрачком. Над головой женщины был символ, который я иногда встречала в разных частях замка: око с квадратным зрачком в треугольнике. Точнее, раньше я так не думала, символы и символы, пока не увидела гобелен. И теперь все гадала, кто же эта незнакомка. С неохотой оторвав взгляд, я вновь вернулась к записям. И так сильно погрузилась в работу, что не заметила бесшумно открывшейся двери.
— Что ты делаешь?
Я, ойкнув, испуганно посмотрела на появившегося мужа. Тот стоял, прислонясь к косяку, и внимательно смотрел на меня.
— Читаю, — ляпнула я первое, что в голову пришло, потом поспешила пояснить. — Разбираюсь с Марианниным наследством.