Олег смотрел на него с жалостью. В самом деле, давно ли ему самому пришлось бежать, спасая свою жизнь, когда гонит вперед смертельный страх и безумная надежда на чудо?
Свет внутри кристалла погас. Олег наконец-то смог разжать онемевшие пальцы. Жоффрей Лабарт осторожно взял камень у него из рук, завернул в черный бархат и снова спрятал в ларец.
— А что случилось потом?
— Думаю, то же, что и с тобой. Я оступился, потом почувствовал, что лечу куда-то… И вот — оказался здесь.
— А дальше?
Лабарт поморщился:
— Дальше — неинтересно. К тому же у нас мало времени. Я не случайно хотел видеть тебя, чужак. И не просто видеть, а сообщить тебе нечто очень важное.
— Так что же?
Жоффрей Лабарт тяжело поднялся, с видимым усилием выпрямился во весь свой огромный рост и торжественно провозгласил:
— Божье Дитя снова пришло в мир.
Арат Суф провел беспокойную ночь, ворочаясь с боку на бок в своей постели. Тонкая льняная простыня промокла от пота и сбилась в комок в углу кровати. Лежать было неудобно, а мысли все грызли и грызли усталый мозг.
После разговора с царем Арат Суф чувствовал себя так, будто из него вынули самый главный стержень, определяющий его мысли, поступки, убеждения и всю его жизнь, и теперь, лишенный опоры, он растекается, тает, как масло на солнце в жаркий полдень.
В самом деле, своей цели он добился, и добился блестяще. Не сегодня завтра Фаррах станет царем вместо выжившего из ума старца, а что потом? Арат Суф вспомнил, как захлебывался собственной кровью всесильный Валас Пехар, вспомнил холодную, безжалостную улыбку Фарраха — и содрогнулся. Вместо верного пса на трон привели волка. Став царем, он будет планомерно уничтожать тех, кто помнит его бедность и ничтожество. Во всяком случае, сам Арат Суф именно так бы и поступил. И с кого же он начнет? Правильно. Со своего благодетеля и покровителя. Так что царь Хасилон был прав, когда вчера ночью пророчил ему мрачное будущее. Как он там говорил? «И на твою голову будет гром…»
Невеселые мысли прервал стук в дверь. Лязгнул засов.
— Где твой хозяин? Имею предписание немедленно препроводить его во дворец.
Голос молодой, уверенный, даже нагловатый. Незнакомый. Наверняка кто-то из отряда Верных Воинов. «Развелось их на мою голову!» Арат Суф плотнее зарылся в одеяло, уткнулся лицом в подушку и впервые за долгие годы чуть не заплакал от унижения. Как они смеют! Его, Хранителя Знаний, волочь во дворец, будто нашкодившего щенка за ухо. А ведь придется идти, ничего не поделаешь.
— Так хозяин почивать изволит, будить не велел. Обожди здесь, да не топочи сапогами.
Сонное бормотание слуги прервал звук пощечины.
— С кем ты говоришь, раб? Буди хозяина, да поскорее!
Ну, это уж совсем неслыханно! Арат Суф возмутился, но как-то вяло, неуверенно. В самом деле, да не все ли равно? Поставить ли на место зарвавшегося юнца или сделать вид, что ничего не заметил, — его главная игра уже проиграна. А сейчас надо промолчать, а то еще хуже будет.
— Уже иду! — крикнул он, поднялся с постели и принялся одеваться.
По старой военной привычке Фаррах проснулся рано и ни секунды не мог усидеть на месте. Радостное нетерпение теснило его душу. Ему уже доложили, что под утро царь впал в беспамятство, а значит, коронация должна состояться не сегодня завтра.
— Господин, Хранитель Знаний ожидает тебя.
Наконец-то. Как, однако, распустился народ! Не дело, когда государю приходится специально посылать за своими подданными. Скоро, совсем скоро придется заводить новые порядки.
— Добрый день, почтенный Арат Суф. Позволь заметить, что государственные дела не терпят промедления. Поэтому прошу тебя впредь не покидать дворец. — Фаррах выдержал маленькую паузу и добавил: — До коронации, разумеется.
Арат Суф стоял перед ним опустив плечи и уставившись в пол. Он очень старался не показать гнева и досады. «Наглец! Мальчишка! Безродный выскочка! Да как он смеет со мной так разговаривать!» Но даже гнев был какой-то вялый, потому что в глубине души Арат Суф знал правильный ответ на свои вопросы.
Смеет, потому что может. Он уже вошел в силу, почувствовал себя царем, и ему не нужны никакие советники и указчики, а тем более — покровители.
«Ну, или почти не нужны — ведь коронация пока не состоялась. Царь Хасилон еще жив. А потому Фаррах не может разделаться со мной прямо сейчас. Так что стоит промолчать и приглядеться, за эти часы или дни еще многое может перемениться».
— Я позвал тебя, почтенный Арат Суф…
Фаррах встал с кресла и принялся расхаживать взад-вперед, заложив руки за спину.