– Я думала, что ты уже выросла из того возраста, что бы играть в прядки. Такая же чокнутая, как и её отец.
Я вздохнула с облегчением, это была всего лишь мама, пришедшая с работы пораньше. Впервые в жизни я была рада её недовольному тону. Что ж, надо выпутываться из очередной глупой ситуации:
– Я просто хотела сказать, что получила 5 по английскому, – и подняла обе руки с поднятыми пальцами вверх и широкой улыбкой. Кажется, в последнее время я стала совсем непредсказуемой. И взгляд моей мамы тому подтверждение:
– Обязательно было для этого залезать шкаф?
– Просто хотела сделать сюрприз.
Немного помолчав с без эмоциональными глазами, она пробубнила:
– Точно не в меня дочь, – и закрыла дверь шкафа, оставив меня внутри.
Проведя рукой ото лба до подбородка с мыслью: "Боже, когда это закончится", я вышла, сронив ещё пару вещей на своём пути. Надеюсь, она не заметит кота.
– Что в нашей квартире делает это животное? – послышался из другой комнаты возмущенный голос мамы.
Действительно, глупая мысль. Почему он вылез из своего укрытия, неужели он не мог ещё немного подождать, пока она не ляжет спать? Пришлось пойти на её зов, хотя мне очень этого не хотелось.
Кот сидел, как ни в чём не бывало, словно жил здесь долгие годы, а эту женщину видел впервые. Он вопросительно посмотрел на меня, будто намекая на то, что она здесь явно лишняя.
– Я же тебе говорила, что бы никаких питомцев здесь не было! Ты же знаешь, как я близко к сердцу принимаю их потери, – и с этими словами она схватила его за шкирку, отчего тот недовольно мяукнул и стал сопротивляться.
Затем она открыла входную дверь и вышвырнула его из квартиры. А дальше был не самый лёгкий разговор, один из того множества, который вспоминать не хочется.
Нет, это было не поводу кота, пробубнив всего пару часов, она успокоилась. Я говорю про те момент, когда у родителей начинают говорить про твои личные отношения:
– Мои знакомые видели вчера твоего приятеля, – на последнем слове она сделала особый акцент, тот самый, как будто ты им солгала, не признавшись в ваших серьёзных отношениях.
– Сказали довольно обычный на вид, – продолжила она, – они пытались разузнать о нём больше, навести справки так сказать, но ничего не вышло, шапка и очки сбили их с толку.
– Разве он одевал солнечные очки в пасмурную погоду? – начала я копаться в своих поминаниях. Это было бы действительно подозрительно.
– Нет, стёкла были прозрачными, но это всё равно сбивает с толку, – раздражённо воскликнула она, как детектив, которому не удалось раскрыть дело.
– Мама, мы просто приятели.
– Ты всех называешь своими приятелями, с кем-то же ты должна встречаться. У дочерей всех моих подруг были отношения, и не одни, а ты продолжаешь оставаться одна.
Интересно, под "всех своих подруг" она имеет в виду Агнию, дочь которой скорее всего скоро бросят?
– Что ж, мне придётся тебя разочаровать, никогда в жизни у меня отношений не было, и я ни когда ни в кого не влюблялась.
Мама притворно кивнула головой, будто поверила, а сама наверняка стала разрабатывать дальнейший план действий, ведь по её романтическим убеждениям, у каждой девушки в моём возрасте должен быть парень.
Но иногда это заставляло задумываться и меня саму. Ведь с самого детства, пока другие девочки мечтали о прекрасных принцах и заглядывались на мальчиков из параллельного класса или даже старшеклассников, я предпочитал писать стихи и книги о приключениях, в которых героини попадают в невероятным миры с необычными жителями, пусть странными, не всегда привлекательными, но с добрым сердцем. Так же я отдавала предпочтение поиграть с мальчиками в футбол или в компьютерные игры, чем мечтать о первом поцелуе. Но в последнее время я стала понимать, как мне дорог стал Андрей. Как я по нему скучаю, мне так не хватает человека, который принял бы меня такую, какая я есть. Даже не знаю, смогу ли я вернуть нашу дружбу. Или всё же оставить всё, как есть?
Так мы и погрузилась до конца дня в свои размышления.
***
Наступила глубокая ночь. Свет луны и фонарей смешались в один пучок, который проникал в комнату сквозь занавески, образуя рисунки на полу. Прохладный ветер слегка обдувал моё лицо, заставляя уснуть глубоким сном. Я оказалась в каком-то тёмном помещении, где было ужасно душно и по ощущению тесно, словно это был длинный коридор. До ушей начал доноситься скрёб карандаша по листу бумаги, а чуть дальше доносилось тяжёлое дыхание. Вдруг передо мной неожиданно появилось то самое бедное лицо, чёрные глаза которой сливались с мраком здешней комнаты. Страшная улыбка стала медленно расширяться на её лице.