С этими мыслями я зашла в кабинет.
– Послушай меня внимательно, Настенька, – хоть этот суффикс подразумевает ласку, она не чувствовалась в её интонации, – сегодня моя дочь опять жаловалась на тебя.
– Так пускай поговорит со мной лично, а не пользуется положением своей матери.
– Не надо со мной так разговаривать, – она резко встала со стула и пошла мне на встречу, едва заметная нотка гнева появилась на её лице, – я же всё-таки твоя учительница, от меня зависят твои оценки.
– Не надо пользоваться своим служебным положением.
– Если ты безграмотная, я с этим ничего не могу поделать!
Хочу отметить, что это была правда, но с этим бороться у меня никак не получалось, сколько бы правил я не зубрила. Есть же понятие – врождённая грамотность, наверное, это какой-то очень редкий рецессивный ген, потому что в нашей семье, даже у мамы (как у учителя, у неё большой опыт, так что большинство сложных слов она уже давно запомнила, но всё равно довольно часто пользуется словарём), скорее доминирует врождённая безграмотность.
– Не будем уходить от темы, – продолжила она, – моя дочь много раз пыталась поговорить с вами обоими, но выстоите на своём. Мне неприятно наблюдать, как моя дочь плачет каждый раз, когда он бросает её из-за тебя.
Так купите ей успокоительное лекарство. От этой мысли слегка улыбнулась краешком губ, но тут же подавила усмешку, а то ещё подумает, что страдания её дочери доставляют не удовольствие, хотя не могу утверждать, что это не правда.
– Я бы ещё поняла, если бы девушка была действительно привлекательная, но променять мою дочь на такую серую мышь как ты выглядит глупо с его стороны. И даже не смотря на это, она прощает ему сомнительные посиделки с друзьями, прощает отвратительное поведение, из-за которого его часто ловит полиция. Но подозрительно тёплое отношение с тобой она простить не может. Ты мешаешь им, запудриваешь ему мозги, наверное, уже уговорила его бросить мою дочь!– в этот момент она чуть не вскрикнула от отчаяния и гнева, накопившееся у неё за всё это время. Но привлекать к себе внимания она не хотела, поэтому продолжила с прежней интонацией, – Я не допущу, что бы ты разрушила их отношения. Его бабушка очень влиятельная женщина в нашем городе, так что мне не будет выгодно терять эту уникальную возможность из-за какой-то дочки учительницы, которая только умеет летать в облаках, представляя себя великой писательнице.
И тут мне стало больно, словно кольнули тысячами иголками. Неужели моя мама всё ей рассказала, неужели за моей спиной обсуждает мои «глупые» надежды на реализация бездарных книг. Я не выдержала и выплеснула всю боль, которая во мне накопилась, еле сдерживая слёзы.
– Во-первых, он в праве сам решать с кем ему встречаться. Во-вторых, дочь учительницы сама зарабатывает себе аттестат с хорошими оценками, в то время как Вы выпрашиваете их. И в-третьих, это моё личное дело, о чём я мечтаю. Всего доброго, до свидания.– Сказала я, сдерживаю дрожащий голос, резко развернулась и открыла дверь кабинета, чтобы выйти в коридор и каком-нибудь скрытно углу вытереть слезы. Хотя на вид я выглядела спокойной, но внутри меня всё кипело. Самое главное, не показывать своих эмоций дома, маме моё отчаяние будет только на руку.
***
Но мои надежды разбились вдребезги, когда я услышала громкое «Настя!», как только я вошла. Мне конечно приятно, что вы все помните моё имя, но зачем же вы говорить его так громко и с такой неприятной интонацией? И всё же вернёмся к моей маме. Что же вывело ей из себя?
– Ты представляешь?! Меня кто-то снял на видео и выложил в Интернет! Не могу понять, кто это сделал!
А я, кажется, догадываюсь.
– Там было что-то плохое?– я спросила спокойно, но на самом деле мне хотелось сейчас так же кричать, как ей. Жалко только соседей будет, так как звукоизоляция в нашем подъезде не совсем хорошая.
– Да какая разница?! Ты что, не понимаешь, меня откровенно опозорили! Видите ли, я повысила голос на ребёнка! Но что я могу сделать, если он не обращает на мой урок никакого внимания. А ведь он выпускной класс, о чём он только думает?!
Она всё время ходила по всей квартире, нервно хватаясь за голову и выкрикивая возмущения время от времени. В какой-то степени, её можно назвать перфекционисткой: она стремилась стать идеальной учительницей, хотела получать только положительные отзывы от своих учеников, и любая критика воспринималась ею очень болезненно. Зато в понятии идеальной матери, по её мнению, критика своего ребёнка очень уместна, ведь таким образом, она создаёт такого же идеального человека, как она. Мне кажется, ей стоит пересмотреть свои приоритеты по поводу методов воспитания. Поэтому чаще всего в такие моменты я стараюсь избегать её общества.