— Он прав, — подтвердил некромант.
— Тогда мы справимся сами. — Я не хотел сдаваться. — Поднимите всех мертвецов, до которых дотянетесь.
— Конунг, это не поможет, — покачал он головой. — Иерусалимцы прекрасно знают, как бороться с нежитью, я видел это. Мы лишь зря истощим силы. Города нам не удержать. Нужно отступить, собрать новые армии и ударить вновь, когда все успокоится.
— Нет! — закричал я. — Мы уничтожили Синод! Я не дам отнять у нас победу!
— Вот именно, — злобно зашипел глава братства. — Мы уничтожили всех врагов, о которых договаривались. Я могу не подчиняться тебе. И я не хочу дохнуть здесь из-за твоего безумия. Мои люди отступают!
— Конунг, — быстро заговорил некромант, — нас наверняка попытаются взять в клещи, отрезать все пути, а потом раздавить. Нужно уходить. Умерев, мы ничего не добьемся. Нужно отступить, перегруппировать силы.
Я и сам прекрасно понимал их правоту. Но как же сложно признать ее. Это все равно что поставить роспись на собственном приговоре. Еще утром у меня была самая большая армия на Луне, грандиозные планы и возможности. Сейчас же самое важное, что у меня осталось, — это конь. Отступление? Перегруппировка? Бегство! Мы именно бежали. Вырвались из города с ободранными боками. На одной из площадей нас атаковала когорта легионеров. Дождь пилумов выкосил половину некромантов. Потом сверху ударили Люфтваффе. Я бросил ангелов им навстречу, свой последний воздушный резерв. Часть братства осталась прикрывать нас, когда на правом фланге появились отряды друидов. Стоит ли говорить, что никто из детей Хансера, брошенных в Небесном Престоле, не вернулся в Северный замок?
Выскользнув из города, мы разделились. Те, кто это умел, сразу же ушли в Тени. У меня оставались лишь выжившая горстка некромантов, крестоносцы и моя конница. Я решил отступать обычным способом. В случае чего, в Тени уйти всегда успею. Это был кошмарный марш. Я гнал пехоту бегом днем и ночью. Останавливались только на короткие передышки, подремать немного — и опять в путь. Мы не ждали отстающих. Они падали, не выдержав такого напряжения, и никто не пытался помочь им встать. Провизии не хватало. В любую попадавшуюся нам на пути деревню мы врывались как стая саранчи. Те, кто не успел убежать, убивались и скармливались коням. Сами мы до каннибализма не опустились. Однажды путь нам преградили ополченцы Бордового домена. Скорее всего, те из учеников иллюминатов, кто не успел уйти в Город Ангелов. Несколько сотен человек под черным знаменем с многолучевой звездой, вышитой серебром — гербом иллюминатов. Мы прорвались, продавили их строй своим отчаянием, но потеряли при этом большую часть крестоносцев. На плечах висели друиды. В конце концов я бросил пехоту добираться как получится, примерно в дневном переходе от замка. Такой бесславный конец был у нашего похода.
Я спешил в Северный замок. Вернуться на Плутон, собрать новую армию, отбить Небесный Престол. Воинство Небесное пало. Эти слухи настигали нас в пути. Хирото справился с последним заданием, друиды взяли Византий и Рим. В мою душу медленно вползала пустота. Борьба с союзниками плутонского Конклава окончена. Но передо мной вырос новый враг, которого до сих пор сдерживало лишь Воинство Небесное. А встать против него сил уже не осталось. Быстрота потеряла свою актуальность. Нужно было подготовить новую армию, способную противостоять иллюминатам, но большая часть офицеров-северян погибла, а некроманты знали лишь одну тактику — забросать противника поднятыми мертвецами. Они были не очень хорошими наставниками для живых. Я думал, хуже быть не может. Я ошибался.
Меня встретил Магнус, и по его лицу я понял, что произошло что-то ужасное. Я оглянулся на сопровождавших меня бойцов и жестом приказал ему молчать. Распорядился подать обед, и пообильнее, в Центральный зал. Я потерял Аркадию, чтобы воплотить свою мечту, а потом и эту мечту у меня отобрали. Я не вернусь в свои комнаты. Там слишком живо все напоминает о том, в какой яме я сейчас оказался. Желудок, измученный постом, требовал еды немедленно. Магнус сидел напротив, ждал, пока я утолю первый голод. Он ни о чем не спрашивал. Он уже знал обо всем. Это знание сквозило в его позе, его взгляде, во всем.
— Рассказывай, — наконец приказал я.
— Могли бы и не таиться, — проворчал он. — Все в замке и так это знают?
— Что? — устало спросил я.
— Во-первых, вчера вернулась твоя мать. С ней — довольно небольшой отряд. Их разнесли в клочья.