Охранник кивнул, не отрывая глаз от экрана.
На улице я вытащил кофейный пакетик и сказал:
– Понимаю, что ты не любишь это дело, но тут мне вот что подогнали…
– Фу, бяка. – Лина отвернулась. – Убери!
– Уже убрал. Слушай, мне дал это Клумси.
– Клумси? Так вы виделись?
– Виделись и потерялись. Он дал мне понять, что ты можешь знать, где он. Поможешь?
– Конечно. – Лина потерла нос и улыбнулась снова. – Ты на машине? Нам тут недалеко надо, но пешком все равно долго.
– Куда мы едем?
– Все покажу. – Лина распаковала шоколадку. – Никто мне тут подарки не дарит еще с марта. Правда, всем зарплату задерживают…
В машине я вопросительно посмотрел на нее, и Лина сказала:
– Нам на Мамоновское кладбище.
– Навигатор дать?
– Зачем? Поехали, я все так покажу.
Путь занял считаные минуты, и всю дорогу я провел в блаженной терапии, коей служило щебетание Лины о всяком разном. Я успел услышать родословную всех ее коллег, ценовые изменения в городе и вздохи об отпуске на курорте, до которого «еще два месяца».
– А парень твой как? – спросил я.
– Женька на работе. Ушел из Дозора, переехал с Еката ко мне. Устроился в исполком.
– Сотрудник Ночного Дозора города Екатеринбурга Евгений Морозко, – произнес я. – Теперь для всех просто Женька.
– Говорит, меня ни на кого не променяет.
– Понимаю. Кристину видели?
– Ей нашли новую семью, – сказала Лина. – Иногда присылает мне смайлики.
– Снова кому-то подкинули?
– Нет. Представляешь, нашли дальних родственников, настоящих. Живет теперь в Ижевске.
– Это же замечательно, – сказал я искренне. – Похоже, у всех вас судьба после Севастополя сложилась хорошо.
– А у вас с Ведой нет?
Я промолчал.
– Вы что, не вместе?
– Мы не общались с тех пор, – ответил я, пытаясь разобраться, что же именно чувствую. – Не задалось.
– Сережка, я никогда не поверю, что Темный может так ответить.
– Может, я неправильный Темный.
– Я-то с ней тоже не общалась, – фыркнула Лина. – Думала, ты за ней присматриваешь и у вас все хорошо. Блин. Знала бы, что она одна осталась, так хоть бы созванивались.
Дорога значительно сузилась. Мы ехали вдоль деревянных избушек в дремучий лес с характерной, заметной издали аурой кладбища.
Не зная того, Лина подметила верно. Как для Светлой – чертовски верно. Каждый, кто близко подпускает меня к себе, довольно скоро теряет все свои другие контакты и больше ни с кем, кроме меня, толком не общается. Остаются рабочие и родственные связи. Но вот остальных друзей все теряют, если в их числе есть я.
– Стоп, – сказала Лина. – Мы приехали.
Я остановился, глядя в боковое окно на темный, пропадающий в ночи пустырь.
– Что тут? – спросил я.
– Тайное убежище.
Лина вышла из машины, подсвечивая вспышкой мобильника тьму перед собой.
– Чье? – Я выбрался следом. – Ночного Дозора? Или местных вурдалаков?
– Мое собственное. Я в детстве здесь лягушек ловила.
Вообразив, как буду все это описывать в отчете Агееву для подписей Инквизиторам, я решил промолчать.
Лина трижды мигнула вспышкой и описала круг рукой с зажатым мобильником. Не прошло и минуты, как я ощутил чье-то присутствие впереди.
Из темноты показались усы, следом проявилась пушистая морда, чуть пригнутая к земле. Большой серый кот появился перед нами, с выражением вины и осторожности, с готовностью сигануть на ближайшее дерево – если найдется то, что окажется способно выдержать такого тюленя.
– Здравствуй, Клумси, – сказал я. – Нам не помешает поговорить.
– Подожду в машине, – решила Лина. – И привет, Клумси.
Кот мяукнул. На фоне угрюмого леса он выглядел очень одиноко.
Я подошел к нему ближе, медленно коснулся гладкой шерсти, потрепал кота за башкой. Он чуть съежился, но не убежал.
– Ладно, приятель, я тебя не арестовывать приехал, – сказал я. – В самом деле поговорить надо.
Кот оторвал от земли передние лапы, словно вскакивал после отжимания. За несколько мгновений он сузился, одновременно приобретая человеческий облик. Передо мной возник молодой парень с лицом студента, случайно взорвавшего химлабораторию вместе со всеми журналами и любимым креслом декана.
Зато одет он был очень похоже на меня – куртка с длинными полами, по дизайну напоминавшая мой плащ, качественные темные брюки и начищенные туфли. Даже серебряная пряжка на ремне была точь-в-точь.
– Повезло тебе с костюмом, – заметил я. – Даже не знал, что у тебя в прошлом такие были.
– Я больше не меняю костюмы рандомно после перекидывания, – сказал Клумси. – После того, как прошел через все шмотки, которые носил, уже могу сам выбирать себе вид.