Бытует ложное утверждение, что один в поле не воин. Это распространенное заблуждение. В свое время Тень не допустил кровопролитной войны с низшими расами, сумев путем диверсий, шантажа, манипулирования фактами и умения убеждать натравить их друг на друга и заставить навсегда забыть о Растоне. В этом и заключается основная работа выпускников шпионского факультета. На их плечах ответственность. От них будут зависеть судьбы королевств и империй, государственных чиновников и огромных состояний. И они не имеют права даже на одну ошибку.
Курсанты с факультета следователей настраивали музыкальные инструменты, пятикурсники в роли обслуживающего персонала натирали бокалы, разносили на фуршетные столы еду, расставляли цветы в вазах, девушки с факультета переводчиц последний раз проходили по танцевальной программе и повторяли свои вокальные номера.
Остановившись у барной стойки, ректор повернулся и напряженно посмотрел на темного мага.
— До меня дошли слухи, что ты желаешь учинить расправу над навями.
— Это не слухи, — улыбнулся он, заказав себе выпить. — Я отдал четкий приказ — не вмешиваться в квадрат восемь, там будут мои курсанты. Они не послушали. За это будут наказаны.
— Этан! Так нельзя! Найди ту навию, что нарушила уговор, накажи по всей строгости. Остальной клан здесь ни при чем.
— Хендерсон! — широко улыбнулся мужчина, сделав глоток янтарного напитка. — Ты отличный административный работник.
— Это сейчас такая тонкая ирония? — ректор, ростом серьезно уступающий Блэквелу, с опаской посмотрел снизу вверх.
— Я собираюсь не мстить, а устроить показательную порку. Если мы проявим слабость, завтра другие темные решат, что приказы можно не выполнять. Я истреблю весь клан. Завтра. Смирись с этим.
— А если бы на месте светлой оказался другой курсант?
— Какая разница? Дело вовсе не в Леа. Это политика, Никлаус, — мужчина крепко сжал плечо друга и встряхнул его. Слишком уж напряжен был ректор. Ему совершенно не нравилось, что Этан собирается истребить один из двух оставшихся в Растоне кланов навий. Разумом он понимал, что это необходимый поступок, но такой решимости у Хендерсона никогда не было. Зато предосторожности — целый вагон.
— Не слишком ли ты строг со светлой? Она еще совсем девчонка. Будь с ней помягче.
— Ник. Она поступила в академию Растона, а не в кружок любителей танцев. Я был мягок с Совой. Некроманты раскрыли ее через неделю. Мне пришлось лично закапывать ее воскрешенный труп. Тоске я делал поблажки. Два месяца блестящей работы, после чего расслабилась и прокололась на простом задании — наблюдении, Никлаус! Темный бы ее побрал. Умирала долго и мучительно. Кристину я воспитывал наравне с остальными. Как парня. И вот уже на протяжении двух лет она…
— Работает на вражескую разведку.
Темный маг хмыкнул, делая глоток.
— Слишком хорошо я ее обучил, забыв привить моральные установки. Она даст фору любым действующим шпионам. Жестокая, беспринципная, пойдет на все, ради достижения цели, знает, чего хочет…
— Все еще любишь ее? — ректор посмотрел на друга.
— Думаю, что светлая имеет огромный потенциал. С моральными установками перебор, но в процессе работы отшлифуется. Сегодня все станет окончательно ясно, — он проигнорировал неудобный вопрос, поскольку не мог на него ответить даже себе. Кроме того, в свою личную жизнь Этан никого не посвящал. А наблюдать и делать выводы другим не запретишь.
— Смотри, Блэквел. Мне проблемы с Эфой не нужны, — поняв, что темный не расположен к беседе, ректор перевел разговор. — Эфита уже итак закидала меня письмами. На следующей неделе я обеспечу ей встречу со светлой. Если понадобится — спи возле ее постели, но не допусти, чтоб с головы Леа хоть волос упал. И тем более, упаси темный, чтоб курсанты ее не обесчестили.