Руслан сел. Бывший смотрящий второй смены победоносно посмотрел на старшого, всем своим видом говоря: «Вот видишь, а ты говорил пятиклассник, второклассник». Лёха осознал значение этого взгляда.
— Армаша, ты свободен, иди на урок, — выпалил Лёха и тут же пожалел. «Может лучше было его оставить — он увидел бы, что мы общаемся нормально, что никаких уступок я не делаю. А если сделаю? Нет лучше пусть валит».
Толстячку не нужно было повторять дважды. Он только хмыкнул в знак согласия и засверкал подошвами.
Дальнейшая беседа одного из самых главных в школе с главным во второй смене началась с постановки той же задачи перед младшим, которую старший уже ставил перед Арманом, а именно — сбор денег. На это предложение — а это задача прозвучала именно как предложение, а не как безоговорочное приказание — Лёха получил твердый отказ. Кроме того, он был уведомлен, что, впредь, никаких сборов-поборов со второй смены не будет. Алексей не смог на это возразить, потому что вторым результатом той самой его внутренней борьбы, где инстинкты и интуиция — аналогично легендарному Антею, черпавшему силы от матушки-земли — получавшие эти силы от дальнейшего разговора с Русланом — начинали побеждать, было именно то, что он не мог перечить и возражать Руслану — не мог говорить вразрез его мнению. И даже беседу закончил младший — он просто встал, сказал, что был рад знакомству, был бы весьма благодарен, если бы Лёха не наказывал Армана за недонесение о смене власти (про то, что по школьным законам, он был одинаково виноват с последним, и его тоже ждало наказание, он либо забыл, либо считал само собой разумеющимся, что с него за это никто спрашивать не будет), добавил, что ему пора на урок и покинул ошарашенного старшого, только и успевшего пробормотать, что и он был рад знакомству.
Я написал, что Лёха был ошарашен? Думаю, оставлю это слово — оно больше всего подходит для описания его состояния. Он испытывал шок от того, что его впервые за всю жизнь так обрубили — не обеспечили ему того, что он хотел. До этого, конечно, ему тоже отказывали — родители, старшая сестра Катька — когда не давали желаемого. Но то было дома, то были родные, причем взрослые люди. В школе, от сверстников, а тем более от младших, он таких жестких «нет» не получал никогда. Помимо этого, Алексей испытывал волнение и возбуждение чувств от того, что он прикоснулся, вошел в контакт с чем-то, кем-то необычным, странным и в тоже время уникальным и сильным. «Шок, волнение — это хорошо, иногда, но что теперь сказать Шухрату? — лихорадочно соображал он. — Что вторая смена отказалась собирать деньги? А может сразу Хасану? Но тогда он спросит, какого чёрта я полез на сборы самовольно. Цель, конечно, была благородная — потратить эти деньги на общую гулянку…».
Тщательно всё обдумав до вечера, он позвонил Шухрату и сказал, что решил не проводить дополнительные сборы.
— Но это же была твоя идея, — удивился его друг из «пятёрки», — что случилось?
— Да не знаю, что-то не хочется малышей напрягать ради гулянки — пусть учатся спокойно.
Благо Шухрат был и сам такого же мнения и подумывал даже поговорить с Алексеем об отмене несогласованных поборов — войди он в сговор с другим, не таким добрым и мягким к младшим, из «пятёрочки» — подобным тривиальным объяснением отделаться бы уже не получилось.
Ситуация была замята. За дальнейшее сборы со второй смены Лёха решил никогда больше не браться.
Как-то перед уроками к Руслану подбежали Зарина и Катя — они были семиклассницы, но это, конечно, не мешало, не претило им, временами консультироваться и спрашивать совета в трудных вопросах у маленького гения.
— Привет, Руслан, как дела? — весело крикнула Зарина — бойкая, живая и красивая ученица. Катя бежавшая за подругой, тоже поздоровалась, но более сдержанно — она вообще была очень тихая и застенчивая.
— Всё отлично, девчонки, как сами? Как учеба, как успехи?
— У нас всё хорошо, — ответила более смелая за двоих. — Вот хотели у тебя кое-что спросить, чтобы разрешить наш спор.
— А я буду последней инстанцией, или после меня вы побежите ещё к другому судье? — засмеялся Руслан.
Девчонки улыбнулись.
— После твоего слова в этом споре будет поставлена большая жирная точка, — проговорила Зарина, искоса поглядывая на свою подругу. — Да ведь, Кать?
— Да, да, — ответила последняя, — давай спрашивай.
Зарина начала объяснять.
— Вот смотри, Руслан, люди повторяют множество вещей друг за другом. Мы, как инкубаторные, ходим в школу, в институт, выходим замуж, рожаем детей и большинство из нас, подавляющее большинство, живет, проживает одинаковую жизнь, получается. Я и говорю Кате, что это не очень хорошо, а она со мной спорит.