На самом деле среди диссидентов было две группы. Первая - Руслан называл их хорошими или хиппи – состояла из преуспевающих и прилежных учеников, просто почему-то попавших под предупреждения, а затем и под бойкот, что-то нарушив. Маленький вождь подозревал, что это было сделано специально. Вторая группа - плохие - они и до правил Руслана были трудными учениками, взбалмошными, бешеными - их воспитание он поручил силовой группе.
С хорошими диссидентами, точнее с одним из них, несмотря на бойкот, Руслан решил поговорить. Пообщаться он решил с лидером - если лидеры вообще признавались в такой среде - назовем его просто самым ярким и определённо имеющим влияние среди остальных хиппи - многие кучковались вокруг него и его девушки Олеси. Звали его Антон и жил он, как и подавляющее большинство учащихся, возле школы. В прошлом, кстати, он прекрасно общался с маленьким героем нашего рассказа, несмотря на то, что был на два года старше и учился уже в восьмом классе. Он восхищался Русланом также, как и все. Главное их несогласие до бойкота заключалось, как раз, в процедуре снятия последнего. Антон считал это постыдным - извиняться перед огромной толпой, Руслан - необходимым, иначе не будет страха перед самим бойкотом. На этой почве этот, теперь диссидент, отдалился от него, а затем и сам, скорее всего умышленно, попал в опалу. Теперь он, со своей девушкой Олесей - тоже яркой и влиятельной - был своего рода ядром всех этих возмутителей спокойствия.
Одним золотым осенним днем, почти вечером, Руслан пошёл со школы не в сторону своей остановки, а в направлении дома вышеупомянутого яркого хиппи. Недалеко от подъезда, в котором жил Антон, он увидел кучку весело болтавших школьников, в которых, по приближении, узнал всех известных диссидентов – учеников седьмых и восьмых классов, в том числе и того, кого он искал. Они тоже узнали его и застыли в молчании.
- Приветствую всех, - улыбнулся Руслан, - как ваши делишки?
Вся кучка - а в ней помимо Антона, была его девушка Олеся, друзья Андрей и Ербол и подружки Аня и Тахмина - уставилась на Руслана.
- А как же бойкот? - наконец проговорил главный диссидент, - или ты его отменил?
- Бойкот, к сожалению, действителен - просто сегодня я хотел закрыть на него глаза и пообщаться с вами как в старые добрые времена, - «вообще-то с тобой одним хотел, но раз так совпало… - подумал про себя Руслан».
- Когда ты, со своей командой, не раскидывался бойкотами налево и направо? - спросила с укольчиком Тахмина.
- Что сделано, то сделано. Я разговаривал по этому поводу с ними – вы, конечно, вели себя не как агнецы Божии. Но я признаю, что будь я здесь, я бы со всеми вами пообщался и, может быть, никаких бойкотов и не было бы, - ответил ей маленький вождь. - Я вас всех хорошо знаю. Антон, Андрей, Аня - вам я даже предлагал войти в мой комитет. Олеся - одна из умнейших девчонок нашей второй смены, блестящая ученица. Ербол – спортсмен, насколько я помню, неплохой борец. И ты, Тахмина, смелая, с живым умом. Вы мне все по-своему дороги. И со всеми этими своими нововведениями, установлением порядка в школе, я и не заметил, как мы оказались по разные стороны баррикад.
Для этой шестерки, отвыкшей от общения с Русланом, сейчас было непривычно видеть, как юный шестиклассник рассуждает речами взрослого политика.
- Всё началось, Руслан, когда ты ввёл эти бойкоты, а точнее эти извинения перед публикой, - проговорил Андрей.
- Да и вообще - раньше было веселее в школе. И на уроках, в том числе, - добавила Олеся. - А теперь не пикни.
- Ну нам-то можно теперь - мы всё равно в бойкоте, - заметила Аня.
- Веселье? В этом проблема? - удивился Руслан. - Но школа - это не увеселительное заведение. Веселитесь на переменах, после школы.
- В этом-то вся соль. Мы настолько привыкаем ходить по струнке во время урока, что и на переменах, и после школы, уже не можем избавится от этого серьезного торжественного настроя, - вставил Антон.
- Нам нужна свобода, - сказала Тахмина. - Даже если мы будем делать то же самое - будем прежними, будем тихо сидеть на уроках… в общем делать всё то, что сейчас ты требуешь, но только по своей воле и без принуждения - это будет для нас удовольствие. Я была тихой и прилежной до твоих бойкотов, но я была счастлива и делала это по своей воле. А твои правила вынуждали меня делать то же самое, но по указке. Я не захотела, поэтому и нарушала. Теперь за мной не следят – я в бойкоте.