На деле, все происходило в самом произвольном порядке. В одном месте шаман усиленно колдовал над пустой лункой, во втором поливалась пустая, нетронутая земля, там — копалась земля прямо поверх брошенный и уже втоптанных в землю клубней…
Если присмотреться, то было видно, что на спине гоблина, изображавшего собой живую карту, было нарисовано нечто, отдаленно напоминающее сердце, пронзенное стрелой.
Я перевела взгляд на клумбу. То, что на ней было изображено, отдаленно напоминало задницу, с нескольких сторон пронзенную молниями с трансформаторной будки.
Нормальная эльфийка должна любоваться клумбой, оценивая изображенную на ней картину, полутона, переходы…
Я же откровенно угорала, наблюдая за самим процессом высадки цветов. С каждой минутой. сравнивая эскиз с результатом, орк-прораб злился все больше, погыркивая и раздавая тычки своим подчиненным.
Дождавшись, когда картинка будет более-менее внятной и понятной, я негромко окликнула орка.
— Эй ты, зеленый…
— А? Что? Где? — перепуганный орк выронил «карту» из лап, та брякнулась и пронзительно взвизгнула от боли.
Услышавшие крик боли и увидевшие лежащего на земле ничком собрата, остальные гоблины сделали вывод, что они провинились и бросились врассыпную, прямо по клумбе…
Полный мрачной решимости, орк обернулся ко мне.
— Тут эта… Мастер Йода сказал… нарисовать… — орк изобразил перед собой два полукружия, рисуя женскую грудь. — А потом вот так вот… — новая пантомима, изображающая лучника, который пускает стрелу в эту самую грудь.
— И что это должно обозначать? — решила добить своими расспросами я бедного орка.
— Э? — глаза, которые чисто анатомически не способны были сойтись к переносице из-за глубокой посадки, изо всех сил пытались выполнить невозможное. — Ну… Что чья-то грудь будет пробита стрелой!
Орк наконец-то смог разгадать загаданный его повелителем ребус, и, выровняв свой взгляд, смело посмотрел на меня.
Его глаза уткнулись в мою грудь, вызвав очередную потерю ориентации в пространстве и времени.
Усиленно помассировав свои мозги путем чесания затылка, зеленокожий воин смело заявил:
— Твоя грудь будет пробита нашими стрелами, во!
— Что, просто так? Без каких-то условий? Мастер Йода больше ничего не велел передать?
Орк с тихим гырчанием перевел взгляд на гоблина-картоносителя, который по крабьи, на карачках, потихоньку старался покинуть место событий.
Увидев, что внимание «старшего» обращено на него, бедняжка сначала усиленно закивал, словно говоря, что никаких особых распоряжений не было, после чего взял «низкий» старт и, буквально, испарился с наших глаз.
— Иди, узнай, какие условия выдвигает твой Повелитель. — приказала я орку и, вздрагивая от смеха, вернулась в свои покои.
На сегодня хорошее настроение мне было обеспечено.
Вместе с утренней сменой сторожихи, ко мне вошел «жених».
— Моя Королева, это безобразие будет убрано немедленно! — бодро отрапортовал он мне.
— Нет, оставьте. Это всяко лучше того Цветника, который удосужились высадить мне Вы! — не преминула уколоть я его и тут же прикусила свой язык.
Зачем я ему подсказала о его промахе?
Помрачневший эльф выскочил из моих покоев, словно за ним гнались демоны.
Ну-ну, пусть еще попробует мне угодить, подумала я и вновь подошла к окну, чтобы насладится этой корявой, кривой, неверно истолкованной, но зато подаренной от чистого сердца, картиной. Во всяком случае, мне так хотелось надеяться, что она является именно таким подарком…
Сегодняшнее занятие было посвящено танцам.
Оказывается, языком танца можно сказать даже больше, чем простым языком. Многие вещи, говорить напрямую которые не дозволяли обычаи и устои, легко излагались через движения. Едва ли не каждый изгиб тела, дистанция между партнерами, даже элементы наряда, все имело свое значение.
Если партнер ведет меня в данном направлении, и мы танцуем этот танец, это значит, что у него серьезные намеренья в отношении меня. Если же после этого па следует вот такое, это значит, что он приехал на бал просто весело провести время и ни на какие серьезные отношения рассчитывать не стоит.
— Скажите, уважаемая, а Вы знаете что-нибудь о брачных ритуалах гоблинов и орков? — спросила я свою наставницу, когда мы отдыхали после занятий.