Я не хочу туда… Я боюсь. Роберт, господи, спаси, дорогой.
— Опа, ещё одна темная. Все вы говорите, что не виноваты, а потом наше правительство убиваете.
Стоит ли говорить, что я и есть вообще правительство? По закону, конечно… на деле какая из меня императрица?
— Ну я вот например так орать не буду.
— Если будешь все правильно говорить — действительно не будешь.
— Я и у судьи все верное говорила.
— Ты не поняла, малышка, правильное, а не верное, сечёшь? — Опа, а вот и в надзирателе зек проснулся. Только я ещё до конца не поняла — зек он, надзиратель или вообще врач. Впрочем, это неважно.
Коленочки у меня тряслись, конечно. Страх самосохранения сыграл очень не вовремя. Сейчас наоборот боевой нужно быть.
— А что нужно говорить, чтобы меня отпустили?
— А ты девчонка юморная. Думаю, нам тут с тобой весело будет.
Все же надеюсь, что никаких ‘ нас’ не будет. Только вот с каждой секундой вера в это начала угасать.
Мы прошли мимо одной клетки, второй, третьей. При чем они были только с одной стороны. Людей я здесь не увидела.
— Заходи, — Приказали мне, указав на четвёртую.
Конечно, я понимала, что вся эта ‘прогулка’ ведёт к этому… но сейчас мои ноги особенно подкосились.
— Не пойду, — Встала я.
— От клетки не убежать. Иди, говорю, — Шикнул он на меня.
У меня потекли слёзы.
— Не пойду, — Я постаралась сглотнуть, но это вышло слишком громко и вместе с этим снова покатились слёзы. Я закашлялась. Вдруг, меня пнули в спину. От общей слабости у меня не получилось удержаться и я упала на каменный пол. Тут же решетка за моей спиной захлопнулась.
— Не скучай.
Я тут же встала и развернулась в сторону клетки, взявшись за неё и начав трясти.
— Пустите! Пустите меня!
— Они тебя не услышат. — Пронеслось рядом.
От испуга я закричала и снова обернулась, прижавшись спиной к клетке.
— Тише ты, итак голова болит.
Я судорожно вздыхала и выдыхала. Я не видела женщину, что это говорит. Было так темно. Однако по голосу я точно знала, что это была женщина.
Она встала и направилась в мою сторону. Я сильнее вжалась в клетку.
— Да не пугайся ты, — Благодаря факелу, что горел за пределами темницы, я разглядела женщину. Усилий стоило, чтобы не закричать снова. У женщины было морщинистое, такое бледноте лицо, с такими черным глазами(примечательно, что радужки были тоже черны, как ночь). Она засмеялась. Я опустила взгляд вниз, пыталась сдержать слёзы. Я была очень напугана.
— Ну поплачь, поплачь, дитя. Поплачь.
Она приблизилась ко мне ещё и раскрыла руки, чтобы обнять. Я же инстинктивно выставила свои руки вперёд, запрещая ей это делать.
— Пожалуйста, отойдите, — Умоляюще пропищала она.
Женщина улыбнулась и действительно отошла.
— Вы пробовали сбежать отсюда?
Тусклый смех раздался по ‘конуре.
— Ты давай потише. Такие выражения тут наказываются.
Господи, для чего мне все это? Почему я вообще попала на этот отбор? Что за наказание?
Резко мои глаза начали отдавать острой болью, заставляя зажмуриться.
— Тебе плохо?
«Мгм», — Промычала я, прежде чем упасть в пустоту.
Однако, пустота длилась недолго.
Я снова оказалась в начале… точнее передо мной снова оказалось то самое огромное, прямоугольное зеркало. Вот только в нем сейчас отражалась далеко не принцесса. Да даже не деревенская девушка. В нем отражалась блеклая, с синяками даже на лице, в рваной сорочке, жесткими волосами… о Боже, мои волосы. Я ухватилась за них: какая грива у меня была! От неё остался крысиный хвостик. Я чувствовала себя чертовски плохо. Нет, я не чувствовала физической боли. Это все, сродни мертвецу, притупилось.
— Я умираю? — Спросила я в неизвестность, не ожидав услышать что-либо в ответ.
— Да жить и жить тебе ещё.
О Боже. Я закричала, упав на колени.
— Светлоокая, помоги! Вытащи меня! Вытащи меня! Вытащи!
Я рыдала, захлёбывалась слезами.
— Тише, тише, — Меня похлопали по плечу. Я была не в силах обернуться. — К тебе выдвинулся твой Роберт. Они спасут тебя. Я с темноликой поможем.
— Мне так плохо! — С жаром высказала я. — Почему я оказалась там? Ты же знала, что я не в силах противостоять этому круговороту.
— Девочка, твои силы на равне с моими. Да будь у тебя все кости сломаны — сила, данная тебе природой не даст тебе умереть. Ты избранная. Я на твоём месте и я проклинаю эту природу о том, что и я оказалась избранной.
— Почему? — Я сглотнула, не понимая, о чем она.
— Тысячи лет я нахожусь в одном теле. Сколько я увидела? Сколько раз я пыталась убить себя. Однако это невозможно.
— Сестра моей матери тоже бессмертна?
— Ей в разы хуже, чем нам. Она сумасшедшая. Дай ей власть в руки и она убьёт всех смертных.
— Это был ее выбор сидеть в заточении?
— Конечно. Если бы она захотела — давно бы вылезла из своей конуры. Однако оказалась достаточно умна для того, чтобы понять, что она опасна.
— Что мне сейчас делать?
— Ждать твоего дружка. В любом случае и его в одну клетку с тобой посадят. А там уж разберётесь.
— Белла, — Обратилась я к светлоокой, — Нужно сделать так, чтобы я попала на жертвоприношение к тебе.
— Пфффф, ты серьезно думаешь, что это я девчонок ем? Да просто животным тела отдают и все.
Чего и следовало ожидать, впрочем.
— Ты должна показать всем, что я — не враг. Как я поняла, народ, за исключением некоторых, — Я вспомнила судью, — Достаточно консервативен. Если они узнают, что я — единственная выжившая из королевской семьи, они помогут мне. А ещё мне нужно повидаться с тётушкой. К н и г о е д . н е т
Говоря все это, я до сих пор оставалась сидеть спиной к светлоокой. Слёзы стекали по моим щекам, щекоча их.
— Значит ищи способ сбежать. Я в этом тебе не помощник. Но если удасться, то на жертвоприношении и встретимся, — Я чувствовала, как светлоокая улыбается. — Слушай, — Неожиданно начала она, — А ты мальчишку этого любишь?
Вот сейчас мне пришлось обернуться к ней. Серьезно? Я тут чуть ли не при смерти(пусть это и невозможно, на благо мне), а она о мальчиках?
— Не знаю я, — Раздраженно ответила ей. Правда, как я могу обсуждать в эту минуту Роберта? Нет, оптимизм всегда нужно сохранять, конечно. Я нуждаюсь в нем — это правда. Вот только сейчас я не чувствую той громкой горечи от разлуки, которую чувствовала в начале своего ‘путешествия’ на светлые земли. — Когда я снова попаду в своё тело?
— А ты сейчас не в своём?
Я цокнула.
— Наяву.
Тут же передо мной снова раздвоился, а после потерялся на пару секунд мир и вот я снова слышу тихий голос:
— Эй, вставай.
Я тут же открыла глаза и пожалела: надо мной стояла моя сокамерница.
— Жива, — Выдохнула она. — Вставай тогда. Сейчас придут, заберут тебя и положат в психушку. Там ещё хуже.
Ещё мне не хватало. Я действительно попыталась встать, вот только не ожидала того, что мое тело такое тяжёлое. В пространстве со светлоокой я чувствовала себя просто замечательно, по сравнению со здешним состоянием.
— Нам воды принесут?
— Утром и вечером по стакану.
— И все? — Удивилась я.
— Так это ещё очень хорошо. Знаю, что в колонии при святой богини и совсем порой забывают воду днями давать заключённым.
Вот тебе и святая богиня. Моя крестная на самом деле Божество по сравнению с тем, как ее отписывают здесь. Тут она просто монстр какой-то.
Я наконец присела на ‘каменный пенёк’. Пить хотелось невыносимо.
— Рассказывай, откуда ты? Ты же тоже темная?
— Наполовину, — Созналась я.
— Это как?
— Отец тёмный, а мать светлая.
— Пффф, — Женщина махнула рукой, — Тогда считай себя полностью тёмной.
Ага, вот только магия у меня полностью светлая. Так ещё такая, что при восполнении резерва я тут всю тюрьмы раскрошить могу. Вру, не могу. Ну точнее потенциально могу, а так-то знаний не хватит, конечно.