Добровольное заточение графа Казимира после этого закончилось, да и густая, окладистая борода надежно спрятала шрам на лице и он начал выходить из своего флигеля.
Тропы и дороги были хорошо проходимы и Лонгин со своими гвардейцами через четыре дня были в окрестностях Абаканского острога. Ни каких не нужных встреч не было, лишь проезжая Кебецкий караул, издалека посмотрели на казаков.
От Абаканского острога дело пошло веселее и в три дня достигли Караульного острога, а на четырнадцатый день достигли окрестностей Красноярска. Достигнув цели, Лонгин с гвардейцами остановились в купеческой заимке на правом берегу Енисея. Сторож заимки бросился топить баню, а Ипполит помчался к хозяину.
После десятого сентября поручик почти перестал заезжать к Никанору Поликарповичу. Суматоха и поиски злодеев как по мановению волшебной палочки прекратились, о графе Валенсе прекратили даже просто упоминать в разговорах, лишь на один день все всколыхнулось, когда его логово внезапно сгорело, остались одни головешки. Никто не знал, где и как похоронили убитых.
Среди разного чиновничьего и служивого люда господин Аксенов набрал себе какую-то непонятную команду, человек двадцать. В основном мелкота, которую обычно даже и не замечают, но на которых держится вся бюрократическая машина огромной империи.
На закате двадцатого пятого сентября господин поручик нанес визит купцу Томилину. Никанор Поликарпович и граф Казимир удобно расположились в гостиной и купец рассказывал своему гостю о том как много лет назад судьба злодейка занесла его на Камчатку, а затем на Аляску. Когда доложили о господине поручике, граф Казимир хотел уйти, но Никанор Поликарпович махнул рукой, сиди мол.
— Рад вас видеть, Семен Николаевич. Вы последнее время редко нас посещаете.
— Дела и заботы уважаемый Никанор Поликарпович. Я все-таки на государевой службе нахожусь.
— Позвольте вам представить моего гостя, графа Казимира Малевича.
Граф Казимир сделал легкий поклон головы.
— Чиновник для особых поручений поручик Аксенов Семен Николаевич, — Никанор Поликарпович представил губернского чиновника. Господин поручик сообразил, кто такой граф Малевич. Он должен был опрометью броситься на улицу, крикнуть солдат и полицейских и тут же арестовать графа Казимира.
Но ничего этого поручик делать не стал. Он также сделал поклон наклоном головы и приветливо улыбнулся. Он получил ответ губернатора и если его условия будут приняты, граф Казимир будет помилован в числе прочих.
— Вы оказались правы, Никанор Поликарпович. Губернатор согласился с тем, что вы говорили, правда он внес одну не большую поправку — пуд золота.
В этот момент вошел лакей и что-то прошептал на ухо хозяину.
— Замечательно, зови.
Почти тут же в гостиную вошел Ипполит.
— Никанор Поликарпович, ваше поручение я выполнил. Посланник светлейшего князя приехал.
— И кто? — живо спросил Казимир.
— Господин Лонгин. Мы остановились на правом берегу в заимке.
— Замечательно, господа.
— Тогда не будем откладывать и проедем на заимку, вы не против господин поручик?
Через два часа Лонгин поставил свою подпись на бумаге, прибывшей из Тобольска. Господин Аксенов не стал мудрить и изложил в письме губернатору то, что сказал ему купец. Губернатор согласился, но внес небольшую поправку — пуд золота ежегодно. Из южной части уезда организуется особый округ, правда пока без границ и названия. Руководить этим округом будет господин Аксенов, должность его тоже пока без названия, временно окружной начальник. Золотом расплачиваться в первых числах ноября. Последнее слово конечно будет за государыней, но губернатор не сомневался в положительном решение. Пуд золота очень весомый аргумент. Да и получать золото за разбегающихся раскольников и просто буйных для казны большой прибыток.
Лонгин даже на несколько минут потерял дар речи, это превосходило все самые смелые ожидания. Такая же реакция была у новоявленного окружного начальника, когда Лонгин передал ему двенадцать килограмм золота.