— Вот что, урядник. Я заплачу за каждого убитого нами. Даже за таких, как тот хорунжий Пчелка. Когда пойдете обратно, скажу точно кто и как платить будет.
Урядник резко поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
— Хорошо, ваша светлость, — у меня в буквальном смысле камень с души упал.
— Скажи, урядник, вы завтра сможете обратно идти?
— А чего же не смочь, ваша светлость? — усмехнулся казак.
— Панкрат, скажи Прохору, пусть подаст мешок, — Панкрат молча встал и вышел из юрты.
Ипполит привез мне для обмена на наши золотые слитки тысячу серебряных рублей екатерининской чеканки, в каждой монете было двадцать четыре грамма и я приказал Прохору положить в отдельный мешок двести двадцать рублей.
Раскрыв мешок, я спросил урядника:
— Благодарность мою за труды примешь?
— А чего же не принять, ваша светлость, ежели от чистого сердца, — широкая улыбка дополнила ответ.
— От чистого, — подтвердил я, отсчитывая двадцать рублей. — Двадцать, это тебе. А твоим казакам по десять на брата, — я протянул мешок Панкрату, он взял его и вышел из юрты. Мы с ним заранее договорились, что агитационная работа с казаками его забота.
Монеты были совершенно новенькими, четко читались все надписи. Вероятно, лежали у кого-то в загашнике. Урядник степенно принял мою благодарность, достал небольшой кожаный мешок и ссыпал монеты в него.
— Благодарствую, ваша светлость, — казак слегка подкинул мешочек ладонью, как бы проверяя вес. — Чем вам послужить можем?
Я улыбаясь покачал головой.
— Да ничем. Ваш подпоручик уже лыка не вяжет, завтра только к обеду глаза продерет, не раньше. Мы его погрузим в возок и езжайте спокойно до дому. Тебе же велено было выполнять приказы их благородия? — урядник ухмыляясь утвердительно закивал головой. — А господин Чернов спит и видит, как он обратно едет.
Купеческий приказчик Ипполит успел мне рассказать много интересного и про указы, и про господина подпоручика. Отношения с Китаем у России были сложные. В Петербурге и тем более в Тобольске, помнили как проходилось воевать и с джунгарами и с маньчжурами. Во время последней войны с Джунгарским ханством семидесятитысячная цинская армия дошла до Телецкого озера. Каким-то непостижимым образом в Тобольске и Петербурге уже знали об устроенных нами разгромах на Уюке и Енисее. Каким образом и кто так быстро мог доставить эти известия я естественно не знал, но предположение у меня возникло, когда Ипполит начал рассказ про господина Чернова.
Вдобавок в Кяхте не ладилась торговля с Китаем. А тут на пограничных землях, а Усинская долина фактически была какой-то серой зоной между реальными русскими и циньскими владениями, появляется какая-то непонятная прокладка. Но она уже умудрилась накостылять цинским властям и имеет все шансы продолжить в том же духе, да еще и наладить параллельную Кяхте торговлю.
От беглых, бунтовщиков и раскольников добра всё равно не будет, а тут вдруг получиться? А если не получиться, можно будет умыть руки и на честном глазу сказать, что эти люди в империи преступники и мы за них не в ответе. И империя от этих людей отгородилась особым пограничным округом. Всё титулы, отписанные во владение ничейные земли, амнистии и прочее, сегодня дали, а завтра можно и обратно забрать.
А тут еще и казне прибыток: золота ежегодно на тринадцать тысяч шестьсот пятьдесят золотых рублей и серебра больше чем на шестьдесят восемь тысяч серебренных рублей за десять лет. А за каждую душу, пожелавшую переселиться в эту глушь казне причитается почти семьдесят золотых рублей. Деньги просто бешеные.
Этот расклад меня не удивил, я что-то именно такое и предполагал, когда примерно писал бумагу для графа Казимира.
А вот рассказ про подпоручика Чернова очень насторожил. Господин Аксенов, когда проводил розыск убийц графа Валенсы, выяснил, что у него бывал в гостях один поляк из Тобольска. Описать его никто не смог, но у него была особая примета, на правой кисти не было двух пальцев — четвертого и пятого. Так вот нашего подпоручика в обществе этого господина случайно увидел молодой коллежский регистратор канцелярии губернатора. Этот регистратор как раз работал с бумагами от господина Аксенова и знал, кто такой подпоручик Чернов. Он насторожился и попытался подслушать их разговор. Услышал он всего несколько слов: «… попытайся к ним в долину проникнуть». И показалось нашему регистратору, что беспалый господин подпоручику дал ассигнации.
Молодой человек набрался смелости и пошел к губернатору. И губернатор принял его! Денис Иванович выслушал его и из кабинета вышел молодой губернский секретарь, а к господину Аксенову с секретным письмом помчался курьер, который сумел опередить подпоручика.