— То же самое, Проша, и с металлом. Пока есть, где покупать, будем брать из-за границы. Тем более, что не руду завозим, а чугун со своего же комбината.
— Понял, не дурак. А чего ландтагу отвечать? Они уже запросы делают, мол, налогов мало приходит и серьёзные идеи не на что в жизнь претворять.
— Это они хитрят, я их своими указами ограничил в распиливании бюджета и казнокрадстве, — прозвучала то ли шутка юмора, то ли реалии бытия.
Министры, оставшиеся от старой власти, неожиданно оказались в стороне от раздербанивания средств. Это при прежних правителях они «помогали» монархам внедрять различные планы под своим контролем. Теперь, де-факто, ландтаг занимался законотворчеством, а не экономикой. И не возразишь, когда новый король имеет на своих землях (Вестфалия, Эмден, Ольденбург и Аурих) порядка девяносто процентов личного владения в промышленности. И постепенно развивает Штаде, Леер, Хильдесхайм и Ганноверскую провинцию за свой счёт (с компаньонами, конечно). Чёрта с два, не то что руку, но даже палец не засунешь в чужой карман. Мало того, никак им не удаётся поддержку от населения получить. Народ отравлен новыми невысокими налогами, причём часть из прежних вообще отменена, а также массовым списанием долгов. Такой электорат скорее парламентариев порвёт на мелкие кусочки, чем возбухнёт против доброго дядюшки Старко.
— Церковь тоже переживает, что её отлучат от государственного управления.
— Не надо им беспокоиться, от них тоже польза есть, хоть и лютеране. У них будет десятая часть голосов в новом парламенте и всё, что они получают с прихожан. Я, между прочим, к ним очень положительно отношусь, да и ты тоже. Помнишь, как в Вознесенской Пустыне было? — понесло Олега.
— Да уж, изнутри совсем по-другому смотрится, чем миряне думают.
Друзья погрязли в воспоминаниях и отвлеклись от дел насущных. Да и период года такой, когда начинается длительная подготовка к рождеству, что умиротворяет деловую активность и примиряет христиан с действительностью. Эх, если бы все проблемы были столь просты, как те, что рассматривались.
Например, если строительство завода игольчатых ружей для России шло по плану (недалеко от Ладожского озера), то оборудование для него пока ещё в процессе разработки. А потом пойдёт изготовление, доставка, монтаж и запуск. Дай бог, к осени следующего года начнётся производство новой стрелялки. Пруссаки не знали, что не только они самые умные в Европе, да и винтовка Дрейзе уже уступает по характеристикам той же «шасспо». Но этот проект прост, даже со строительством фабрики бумажных патронов. А вот как разрешить щекотливый вопрос по герцогству Шлезвиг-Гольштейн-Лауэнбург? Австрия и Пруссия имеют на этот кусок свои виды, хотя и не спешат с реализацией рейдерского захвата. В плюсах то, что Старко уже начал экономическое приручение местного населения, а король Дании поддерживает начинание.
Кстати, из Копенгагена пришла странная инфа. Скорее слух, да ещё и секретный и никак не проверяемый. Вроде Фридерик Седьмой хочет передать титул самому Старко. Детей не имеет, а отдавать будущее некогда великой страны в руки левых родственников не желает. Так сплетня была о возможном… объединении королевств Старко и Дания. Вот только кто на чьём горбу собирается в рай въехать? И нафига попаданцу лишняя обуза?
Глава 10
К концу года подтягивали хвосты повсюду. Ганноверский военный и торговый флот, включая суда из металла, перебрался на ПМЖ в Италию, а балтийско-сардинский помог транспортам вернуть обе старковские бригады на новую родину. Вернувшимся предоставили отпуск до весны, чтобы смогли перевезти семьи, если желают. А то в России, несмотря на положительный итог Крымской войны, имелись недовольства в разных слоях населения. Творческая интеллигенция, вкупе со студентами, требовали конституцию и парламент, считая, что пришло для этого время и их не будут преследовать за инакомыслие. Забавно, но диссидентствующие личности считали, что у них есть куда эмигрировать, ежели что — в Старко. Только обломились им права человека и свобода слова, никому смутьяны оказались не нужны в тридевятом царстве. Не удивительно, что Олега Саныча тоже начали хаять и обвинять в различных грехах. Заочно, издалека, расползаясь по Европе.
Александр Второй, пока суть да дело, начал любопытную компанию в рамках подготовки к раскрепощению. Дело в том, что многие помещики имели долги по ссудам, а в закладе находились, как их земли, так и крепостные души. Вот государь и начал ползучую малозаметную национализацию этого добра. Банки, взамен ссуд, забирали залоги. Частные предприятия, мать их, но по закону право имеют. Причём не у всех подряд, а как-то выборочно, по своим лекалам. А так как банк есть кредитное учреждение, а не хозяйственное, то казна выкупала уже в пользу императора. И тут всё не слава богу — людям давали свободу и наделы из вымороченных земель. К 1861 году, когда предполагался Закон о земельной реформе, вроде более десяти миллионов душ обоего пола станут свободными. Учитывая те пять миллионов, которых переселят в турецкие земли, Россия почти освободится от крепостного бремени.
— А что вы хотите, Андрей Андреевич, — объяснял Старко, — если сразу одним манифестом шандарахнуть по обществу, то начнутся и крестьянские и помещичьи бунты.
— Олег, но и тихой сапой нельзя действовать. Выглядит так, как будто делаются частные одолжения по знакомству. По-моему, это неприлично, — упорствовал Легостаев.
— Главное — результат, Андрей Андреевич, а не как о нём судят в обществе. Посчитайте сколько крепостных останется к 1861 году. Дай бог, пять-шесть миллионов, не более. Причём и баб, и мужиков.
— Интересно, а чтобы без слуг не остаться, сколько из них дворяне сами в вольные переведут? — предположил Рихтер, — небось к тому времени и крепостных-то не останется, некого освобождать будет.
Поразительно, но такой подход получается более мягким, чем в реальной истории. Гуманизм, когда хвост отрубается по кусочкам, а не одним махом! То-то либералы развыступались на каждой веранде. Как будут жить Герцены и Пушкины без прислуги и личного двигающегося имущества? Это же не страна Утопия, описанная Томасом Мором, где у каждого демократа по закону имеется два раба. И не продвинутая американская демократия, где миллионы рабов и миллионы полурабов, которые вроде вольные, но прав почти не имеют.
Все заморские русские территории пока охраняют введённые войска. Особенно это касалось границы с Румелией и чуть-чуть раздвинувшейся Грецией. Всё перекрыто, а то православные хитрецы пытались пролезть во все щели. Мало того, греки повадились высаживаться на побережье Эдирне. А что делать, коли они уподобились сирийским беженцам, но за полторы сотни лет до этого. Фелюги топились кораблями Черноморского флота, а высадившихся вывозили в Румелию. Пусть там мозги колупают братьям-славянам. Ох, припомнят Александру Второму его протекционистскую манеру властвования в эпоху будущего массового разгильдяйства, именуемого либерализмом! Это сейчас всё с рук сходит пока вокруг него абсолютная монархия.
Кстати, подзабытый Горчаков до сих пор находился в молдавских княжествах, вместе с Южной армией и выслушивал от местного населения всякие дурацкие проекты. Мол, пора им дать настоящую свободу, а заодно передать в их состав Бессарабию и Добруджу, чтобы они могли создать свою страну. Ну да, ну да, а потом призвать Гогенцоллерна и нахапать земель у соседей. И в итоге прийти к фашизму, чтобы убивать русских и не русских на территории СССР. Впрочем Александр Второй этого не знал, но за своё побережье Чёрного моря держался цепко.
Повезло, что уже удалось сократить общую численность армии на двести тысяч. Всё-таки огромная экономия средств, а заодно избавление от множества гладкоствольных дульнозарядных ружей. И пушек времён Екатерины Великой — их тоже отправили на переплавку. На следующий год готовился указ о прекращении строительства парусных судов для военного флота. Пора переходить к оборонной стратегии и паровым машинам полностью. В Николаеве знаменитый купец Рафалович уже готовился к закладке целой серии пароходокорветов нового типа, без парусов, но с гребными винтами, примерно около тысячи тонн водоизмещением. Новая серия предполагалась скоростной и могла обеспечить охрану побережья на всём Чёрном море. Зубастые кораблики собирались вооружать ракетами Константинова (тоже Романова, но бастарда), стальными пушками и даже самоходными минами. Конечно, последнее было под вопросом, так как хороших торпед пока не удавалось делать.