Первым от ее неземной красоты, подаренной амулетиком, пострадал проезжий рыцарь, который заблудился в здешних заговоренных местах. Детина здоровенный, румяный, в латах таких смешных. Забава, как его на поле ромашковом увидала, так сразу… влюбилась. Потащила в гости, завела в палаты свои… угощала вкусностями заморскими, силу пробуждающими… Глазами томными смотрела. В общем, дело кончилось развратом.
И скакали они три дня и три ночи… с перерывами на перекусы. Пока батюшка про то не прознал и развратника за самое ценное в мужчине не подвесил. Забаву же он просто пожурил, пригрозил запереть, а сам почему-то отправился новые проекты разрабатывать. Что, собственно, черной ведьме было и нужно.
Не от любви она приходила в неописуемый восторг, а от того, что конкретно отнимала у несчастных своих жертв. Это поначалу жизненная силушка к Забаве токмо переходила, а потом – и много чего другого прибавилось. Был среди кавалеров черной ведьмы и гном, и орк, и эльф, и даже дракон молодой. Всех она на тот свет отправила. А по прошлой осени в поисках очередной жертвы повстречала как-то в лесу альва, да и влюбилась сама без памяти. Не знала Забава, с кем дело имеет. Альв был дьявольски привлекательным мужчиной с самыми незаурядными способностями. Главной из них, пожалуй, было то, как он пользовался своей темной душой. А пользовался он ею для управления горными народами, что уже давно утратили привлекательный внешний вид и были черны, как головешки потухшего костра.
Когда две темные силушки сходятся в одну, обычно происходит или война, или страсть. В данном случае – второе. Да и как не влюбиться в высокого, беловолосого альва? К тому же, короля!
Виданное ли дело, от знатного ухажера отказываться? Попервой Забава все думала, как темной душой «женишка» воспользоваться, а потом и забылась. Вместе с ним так благостно пакостили окружающим соседям, так шикарно обманывали дружка дружку, что переросла любовь в тайный союз.
Вот тогда-то альв с уморительным имечком Вальдемар поведал нашей черной ведьме о легенде, ставшей явью. Мол, есть в темных местах парнишка с незаурядной судьбой. Что, мол, сам бы женился на нем за такой дар. Но вот незадача…
Черная ведьма слушала, в лобик хорошенький слова укладывала, улыбалась. А сама ох как серчала! Что же ты, Вальдемар подколодный, избавиться от меня решил? Подсовывать вздумал какого-то лорда! Ну, подожди, я тебе глаза все выцарапаю, коли другую забаву нашел.
Вальдемар на мысли ведьмины не отвечал, хоть и читал их с большим удовольствием, а все гнул свое… На мозги систематически – каждый день капал. Нет-нет, да вставит словечко про будущее Забавы. А потом за руку белую возьмет, нежно так к щеке своей прижмет и зашепчет:
– Милушка моя, ведь заживем с тобой потом по-славному. Без забот. Своего ребеночка заведем… А старшой о как нас возвеличит! – Вальдемар острые зубки в улыбке обнажает, черную ведьму знаками внимания ублажает.
Ведьма первое-то время обижалась сильно, а потом к доводам альва прислушиваться стала. И, наконец, сдалась!
Призвала любовничка к ответу, пальчиком указала ему все подробности про Арка выведать да и применить самый что ни наесть коварный план с похищением. В успехе предприятия она не сомневалась, соперничества с соседними темными королевствами нисколечки не боялась, потому как папкин нрав по наследству достался. А и два мужика в хозяйстве пригодятся.
В общем, тепереча новоявленный женишок стоял при ее милости. Глазами золотыми на Забаву смотрел. Встреча не романтичная – в подземельях. Да ведь и пакость невелика! Подумаешь, сестрицу умыкнули. Жива же, ничегошеньки с нею не случилось.
– Ну, теперь пожалуй в палаты мои узорные… С папенькой знакомиться, – Забава на Арка с сомнением глядела – тощ, в одеже рваной. Вот тебе лорд! Дают же звания маги великие кому ни попадя. Только глаза необычные, с полоской вертикальной выдают странность, а так человечишка человечишкой. Не чета Вальдемару-красавцу.
– Отчего же не пройти, – пожал плечами мальчишка. – Проголодался с дороги, к тебе добираючись. А с родителем я с превеликим удовольствием пообщаюсь…
От голоса волшебного, ручейком льющегося, черная ведьма сразу как-то и обмякла. А амулет, что на шейке ее лилейной висел, пульсировать злобно да корыстно перестал. Забава глаза только шире открыла. Раньше она только слова зеркала волшебного слушала про женишка: «Красоты такой ты не избежишь, и голос его тебя заворожит». Да следует ли верить старым зеркалам волшебным, которые еще старые гномы учудили? Напридумывают, приукрасят, женихам да невестам достоинств понаприбавят. Вот и Забава своему-то зеркалу особо не доверяла, басни его не слушала про величайшего ребенка, который от худющего Арка народиться должен. А может, альв зеркало-то подкупил, посулил ему местечко в спаленке с видом на море.
Белой ручкой ведьма черная махнула, наверх мальчишку приглашая, зашелестела по ступеням подолом атласного платья. Пусть полюбуется, какую красавицу в жены получит: коса ниже пояса, а попа… какая попа! У, Вальдемар, будешь еще ревновать! Будешь еще локотки кусать, что вот так легко подсунул чаровницу, колдунью в седьмом поколении, полукровке заезжему.
За лестницами и переходами, в коих даже дышать тесно, потянулись комнаты многочисленные. Лица знакомых колдунишек замелькали. Колдунишки на Арка косились с недоумением и даже каким-то презрением. Кто во дворец Черноморский пустил оборванца? Но спрашивать боялись, потому как греха не оберешься – капризницу Забаву спрашивать.
А Забава шагу не сбавляла. «Вот, – думает, – приведу я его сейчас к папеньке, отложит он свои инновации на «после обеда». Осмеёт же с выбором жениха, а то и… повесит его – горемычного!» Улыбнулась одним уголочком губок алых коварно. Вот и славненько! Вот и избавлюсь. И Вальдемар наконец перестанет мне глупости внушать всякие.
Подошли к дверям золотым. Колдунишки, что в очереди на стульчиках сидели смирненько, заметно заволновались: кто пуговки на камзольчиках теребит, кто кончики папочек аккуратных покусывает, кто ерзает на месте, словно недержание внезапное случилось. Несколько даже с мест повскакивали и поближе к кабинету Черномора придвинулись. Лезут всякие без очереди.
– А ну-ка, с дороги! – капризным голосом, нисходящим до гневливости, скомандовала Забава. – Разговор у меня к папеньке неотложный! Государственный!
Коли бы сказала «личный», точно затоптали бы, а при «государственный», побледнели чиновнички, лапками задергали, носы в свои отчеты и предложения уткнули, чтобы ошибки искать да проверять, правильно ли они работали. А то Черномор разгневается, руки-ноги поотрывает, лицензий на колдовство лишит.
Зашли в кабинет к Черномору. А кабинет у него был знатный – по высшему разряду: алым бархатом стены обиты, колонны по углам, алмазами усыпанные, ковры, чистым золотом вышитые, кресла для посетителей вдоль стеночек стоят малахитовые, стол посередь красного дерева, трон удобный – корпус платиновый, обивка парчовая, с откидной спинкой и подголовником для сна.
Поднял жгучие глазки от экрана волшебного Черномор (вот от кого глазки-то достались доченьке), на колдунишку, сидящего струночкой на креслице, пшикнул… И испарился тот, словно дымок поутру.
– Забавушка, красавица моя драгоценная, почему от государственных забот отрываешь? – затряс бородою сизой недовольно. – Али не знаешь, как важно для нас переустройство лечебной системы всего темного королевства?
– Папенька, – черная ведьма ласково заулыбалась, когда Черномор на ладошках приподнялся, на кресло свое забрался и обнаружил рост карличий. Хоть и длинен кафтан, по полу волочиться будет, а все равно – самый-самый!
– Что папенька? Кого привела в неурочное время? – не унимался предок, сверля глазками Арка. – Или я тебе не говорил… Или не предупреждал…
– Жених это мой, лорд Арк. – сказала, как отрезала.
И точно отрезала – замолчал недовольный Черномор. Странно. Надолго. Стоят, значится, колдун и мальчишка против дружки, вроде как примериваются – то ли драться собираются, то ли обалдели от какой неожиданности.