– Посмотрим, посмотрим! Кстати, читал я рапорт сэра Кейта в котором он просил у правительства Великобритании денег на поправку своего здоровья. Полгода непрерывных возлияний с императором Петром III серьёзно повредили его печень. Нет, ну как можно так много пить, пусть и для дела? Ну это я к слову о самоотверженности старой гвардии дипломатов.
Коген хмыкнул и про себя скептически подумал: «Ну-ну… Молод ты ещё… Русских не знаешь! Посмотрим, милорд, как с ними и трезвенником остаться и дело сделать».
– А теперь по существу… Должен вам сказать, Коген, перед отъездом в Петербург я получил соответствующие инструкции от графа Саффолка, после чего имел честь получить аудиенцию у лорда Норта. Напутствуя меня, глава правительства прямо сказал:
«Времена для Англии наступили трудные. Восстали наши северные колонии в Америке, неспокойно и в Испании. Это плохо, очень плохо, Гаррис! Но Великобритания столкнулась не только с восставшими подданными в заокеанских колониях, но и со своими европейскими противниками, и в первую очередь с Францией».
Меня, Смит, при этих словах главы правительства аж передёрнуло. Францию с её бантиками, рюшами и жеманными манерами у мужчин… ненавижу.
От возмущения посол даже притопнул ногой. Сделав небольшую паузу, он продолжил пересказ разговора с ним сэра Норда:
«Французский король Людовик, не поставив нас в известность, принял в Версале посланца конгресса колонистов некоего Бенджамина Франклина, тем самым косвенно одобрив идею создания нового американского государства. Больше того, его министр иностранных дел граф де Вержен в феврале прошлого года подписал с этим посланцем в Париже совместный договор о союзе и торговле.
– Как это понимать, сэр? – удивился я.
– Как это понимать?!.. – это подлый удар нам в спину, Гаррис. И французы ответят за это! – гневно произнёс сэр Норт. Затем он глубокомысленно добавил:
– Я всегда с ужасом смотрю на географическую карту: Россия давит, нависая над нами, как грозовая туча. Кажется, вот-вот из этой тучи ударит молния и раскроются хляби небесные… Нас, Гаррис, словно щепку смоет в Атлантический океан. И вот парадокс: Великая Британия просит Россию о помощи… О времена!.. Да, приходится констатировать: нам как воздух нужен военно-оборонительный союз с русскими. Россия стала другой, её военные успехи впечатляют, могущество растёт.
Однако не всё так плохо, есть некоторые успехи и у нас. С помощью американских индейцев мы захватили большую территорию на западе Америки, высадились в Джорджии и Саванне. Но удержимся ли, неизвестно. Повторюсь, нам необходим военный союз с русскими, иначе мы навсегда потеряем американские колонии. Кстати, французы тоже добиваются от Екатерины подобного договора. Учтите это, милорд.
– Так, может быть пойти на компромисс с американцами, сэр? Как-никак, два с половиной миллиона колонистов там, – вставил секретарь.
– Пробовали, Коген, пробовали! Только ведь колонисты полной независимости от Англии требуют. Их вожаки упёрлись и ни на какие компромиссы не идут. Говорят: демократия… Не могут супротив народа своего идти. Да боюсь, сил наших не хватит воевать и с ними и с французами и с испанцами. Вот сэр Фредерик Норд и настаивает:
«Ваша задача, Гаррис, подружиться с ближайшими помощниками императрицы, а более, – с князем Потёмкиным! Интригуйте, платите, но мы первыми должны добиться союза с Россией на наших условиях. Это, повторяю, ваша главная задача в России. Не стесняйтесь Екатерине напомнить, что именно Англия способствовала в минувшую русско-турецкую войну проходу её эскадры из Балтики в Средиземное море. Это Англия представила русскому флоту свои порты для починки и пополнения запасов. А следовательно, без этой помощи не было бы и Чесменского сражения, где русские корабли потопил чуть ли не весь турецкий флот. Обязательно, слышите, Гаррис, без стеснения об этом напомните русским. Долг платежом красен, как вы знаете. А русские – совестливый народ».
– Таким взволнованным я главу правительства давно не видел, Смит. Всегда спокойный, рассудительный, сэр Норт за какие-то дела при мне грубо отчитал своего секретаря, когда тот заглянул в кабинет. Неслыханная бестактность с его стороны в присутствии постороннего.