– Сэр Гаррис, – окликнул в это время его кто-то из вельмож.
Джеймс машинально повернулся на голос, и часы с грохотом упали на паркет.
Шум в зале мгновенно стих. Все повернулись на звук.
Гаррис среагировал мгновенно. Он не бросился поспешно поднимать часы с пола. Наоборот, загадочно улыбаясь, он обвёл взглядом зал, затем развёл в стороны руки и пафосно произнёс:
– Проверим, господа, что крепче: английский механизм в серебре аль дерево – русский паркет? И не спеша поднял часы. Повертев их в руках и не обнаружив на корпусе повреждений, приложил часы к уху.
– Всё в порядке, господа! Английское качество… Что вы хотите?.. – гордо произнёс посол. – Растяпа! – отругал он себя.
– Вы что-то хотели, сударь? – обратился Гаррис к сановнику, так не вовремя окликнувшему его. Однако вельможа лишь виновато развёл руками.
Через короткое время интидент с проверкой качества часов был забыт. Гаррис опять остался в одиночестве. А время, как назло, словно остановилось, присутствующие утомились, и шум в зале местами стал затихать, и только из группы, в которой находился французский посол, продолжала доноситься приглушённая французская речь.
Но вот часы в приёмной зале стали бить полдень; мелодичный звон разнёсся по всему этажу дворца: одни за другими дворцовые часы отбивали полуденное время.
С последним ударом часов двери в покои императрицы распахнулись. Оттуда вышел дежурный офицер и громко произнёс:
– Её императорское величество Екатерина Вторая!
Шум мгновенно стих, все склонились в низком поклоне. Гордо держа голову, в ослепительно белом наряде с голубой лентой поперёк груди и с бриллиантовой брошью, слегка поблескивающей даже при пасмурном дневном свете, вошла государыня. За её спиной возвышалась фигура светлейшего князя Потёмкина, чуть далее от него выглядывали тощий Безбородко и тучный Панин. Гаррис с любопытством стал разглядывать именитую тройку, пожалуй, на сегодня самую влиятельную в России.
При появлении государыни и её свиты по залу зашелестел почтительный шёпот.
Потёмкин выделялся на фоне остальных: при дорогой шпаге, высокий, с чёрной повязкой на глазе, в кафтане из дорогого английского сукна, увешанном орденами, в ослепительно белой рубашке, в модных киолотах135, в чулках, в кожаных башмаках, с красиво подвязанными волосаами на голове, князь выглядел озабоченным, но фантастически привлекательным.
«Не зря этот красавец в фаворитах у императрицы хаживал, – оценил внешний вид Григория Потёмкина английский посол. – Чего не скажешь о статс-секретаре: росту среднего, в обычном недорогом парике с растрепавшимися буклями, в повседневном, не совсем новом мундире с чернильными пятнами на обшлагах, с мешками под глазами, видимо, от усталости или бессонной ночи. Говорят Екатерина всецело ему доверяет. – Редкое качество для венценосных особ. Безбородко – сын малороссийского генерального писаря, – вспоминая информацию, предоставленную ему его секретарём Когеном, продолжал оценивать ближайшего помощника императрицы Гаррис. – Как и его отец, Безбородко обладал прекрасным почерком, хорошей памятью, умел, со слов многих сановников, держать язык за зубами. Служил ранее вместе с Потёмкиным у генерал-аншефа Румянцева, отличился в боях с турками при Ларге и Кагуле, и как-то Румянцев на просьбу императрицы, рекомендовал ей этого усердного, умного и храброго офицера. На этого деятеля стоит обратить внимание, но он пока только секретарь… Ну, Панин есть Панин! С ним не сговорился, да это и к лучшему: вес свой в глазах государыни, со слов коллег, старик стал терять. Значит, остаётся только Потёмкин!» – решил посол. – Опять он!
Гаррис перевёл взгляд на Екатерину. К своему удивлению, того не ожидая, он поддался её обаянию. И теперь, не стесняясь, пристально разглядывал русскую самодержицу: «Какая стать, какой взгляд, и нет в нём ни доли надменности, превосходства над другими, и при этом она – королева, полная величия и достоинства».
Гаррис неожиданно для себя стал испытывать перед этой самой могущественной женщиной Европы некое благоговение. Джеймс непроизвольно сравнил русскую императрицу со своим государем. Сравнение было не в пользу короля. Посол огорчился.
Сделав несколько шагов, Екатерина остановилась. Она любезно поздоровалась со всеми и с милой улыбкой, громко, дабы слышали все, обратилась к Потёмкину.
– Думаю, светлейший князь, мы обо всём договорились. Устали мы от татар крымских, но коль обещали держать в Крыму покой и порядок, команду дайте ввести туда войска наши. Князь Прозоровский большой опыт в оном имеет. Хан Шахин-Гирей Диваном крымским выбран, он и должен на троне быть.