На том беседа закончилась.
Вернувшись в Херсон, Потёмкин приказывает войскам под руководством генерала де-Бальмена идти к Перекопу, своему родственнику генералу Самойлову – двигаться в глубь Крыма, а корпусу Суворова приказал усмирить мятеж на Кубани.
Инструкция генералам гласила: «Вступая в Крым и Кубань выполнить всё, что может содействовать к утверждению Шахин-Гирея на ханство. Обращайтесь, впрочем, с жителями ласково, наказывая оружием, только когда в том нужда дойдет до оного, но не касайтесь казнями частных людей. Казни же пусть хан производит сам, если в нём не подействует дух кроткий государыни нашей, который ему сообщён. Если паче чаяния жители отзовуться, что они лучше желают войти в подданство Ея императорскому величеству, то отвечайте, что вы, кроме спомоществования хану, другим ничем не уполномочены, однако ж мне о таком происшествии донесите…».
И такие просьбы от части жителей Крымского ханства были, о чём Потёмкину немедленно было доложено.
Русские войска заняли Перекоп и Карасубазар, под Чонгаром наголову разбили татар. Суворов подавил восстание ногайцев.
Братья Шахин-Гирея и основные зачинщики восстания были взяты в плен. По всему ханству разослали грамоты, призывающие местное население к спокойствию, а во все опасные районы были посланы военные отряды. К ноябрю 1782 года восстание в Крыму было полностью подавлено. Шахин-Гирей, восстановленный на ханском престоле, вернулся в Бахчисарай и вновь начал вершить казни, опять вызывая недовольство и ненависть населения. Хан казнил одного из братьв, казнить других – не успел, русское командование отправило их в Херсон. В ханстве царил хаос, относительный порядок поддерживался только силами русских войск. Шахин-Гирей был растерян, подавлен: татары ему уже не повиновались. Он принял решение об отречении от престола. Для этого он негласно стал вести переговоры с доверенными лицами российской царицы об условиях содержания его после отречения. Переговоры длились несколько месяцев. К апрелю 1783 года стороны договорились. 14 апреля 1783 года крымский хан Шахин-Гирей официально отрёкся от престола.
За неделю до официального отречения Шахин-Гирея 8 апреля 1783 года Екатерина издаёт манифест, подготовленный совместно с Потёмкиным «О принятии полуострова Крымского, острова Тамани и всей Кубанской стороны под Российскую державу». Манифест, в том числе, гласил: «…свято и непоколебимо за себя и преемников престола нашего содержать народ татарский в равне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную их веру...».
В мае 1783 года русские корабли вошли в Ахтиярскую бухту.
Манифест императрицы о присоединении Крыма был обнародован 28 июня 1783 года. В этот день в Крыму состоялась торжественная присяга крымской знати российской самодержице. Присягу принимал светлейший князь Потемкин в Крыму на вершине скалы Ак Кая137 под Карасубазаром.
Григорий Потёмкин дату присяги выбрал не случайно, это был день восхождения в 1762 году на российский престол Екатерины II.
Адмирал Федот Клокачёв
Более десятка кораблей и судов, следуя 2 мая 1783 года двумя колоннами в кильваторе за флагманским фрегатом, растянулись мили на полторы. С мостика флагмана в утренней дымке мачты последнего корвета были едва видны. Дул слабый, но попутный ветер.
Командующий флотилией вице-адмирал Федот Алексеевич Клокачёв, стоя на юте, внимательно ощупывал в подзорную трубу береговую ниточку Крымского побережья.
– Не проскочить бы! – произнёс он, но так тихо, что стоявший рядом вахтенный офицер мог только гадать, а не слышать его слова. Ожидая указаний, офицер напрягся. Но адмирал молчал, он продолжал медленно ощупывать биноклем береговую линию, выискивая вход в бухту, и вскоре нашёл: полоска берега прервалась и через короткий промежуток возобновилась. Это и был вход в Ахтиярскую бухту.
– Ну и славненько, не промахнулись, значит, – теперь уже отчётливо произнёс он. – Прибыли, слава тебе Господи! Мы почти на месте, господа, –адмирал перекрестился. – Наши два фрегата под командованием капитана 2 ранга Одинцова стоят в бухте ещё с того года, команды обмеры глубин делали, пехота генералов де Бальмена и Суворова на берегу казематы строила. Ага!.. – вдруг удовлетворённо воскликнут адмирал. – Вот и дымок на берегу вижу. Ждут, поди, нас с нетерпением. Держите, капитан, курс на середину входа в бухту, судя по промерам, глубины позволяют, – махнув в сторону берега и передавая подзорную трубу командиру фрегата капитану 2 ранга Михаилу Чефалиани, произнёс довольный командующий.