Батарея противокосмической, противоракетной и противовоздушной обороны.
Развёрнута с нашим прибытием в Константинополь. Прямо в парке.
Пожимаю руки, хлопаю по плечам, что-то соответствующее моменту говорю.
Впереди меня ждёт много новых порций шашлыка.
Спецназ. СБ. Моя и Имперская. Офицеры Ситуационного центра. Всех нужно накормить.
Собственноручно приготовленным и принесённым шашлыком.
Со всем уважением.
Или вы думаете, что бойцы моей Дикой дивизии ходили со мной в атаку на германские пулемёты только потому, что я лихо махал шашкой и был братом Царя?
Нет. В том числе и потому, что «со всем уважением».
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 5 сентября 2015 года.
— Создаешь свою личную Гвардию?
Диана, зевая и прикрывая ладошкой губы, расслабленно сидела в шезлонге и наблюдала за моими действиями с шашлыком и вокруг шашлыка.
Пожимаю плечами, опуская голову, разглядывая, как там поживает очередная порция шашлыка.
— Почему нет? Я ни на что не претендую, но им пришлось нас срочно возвращать из Германии. Кто-то же должен пожарить им шашлык. Многие офицеры слишком кичатся своим чином и положением, но не понимают, что их солдаты идут в бой не только за абстрактное Отечество, но и за конкретного командира. Своего. Понятного. Командир — НАШ. И мы за него всех порвём и выполним любой его приказ. Конечно, речь не идёт о либизении перед подчинёнными, ничего такого и подобного. Командир на отдыхе и проявил заботу о своих. Он просто готовил много шашлыка. Кормил жену свою. Ел сам. Ел то же, чем угощал своих солдат. Ничем другим. Он их кормил с того же самого ведра, с которого ел сам…
Прозвучало странно и неоднозначно, но жена поняла. А сканеры? Бог знает. Но, даже если считали…
Падаю в шезлонг.
Спрашиваю:
— Будешь ещё?
Сытая улыбка.
— Пока нет. Может позже. В конце концов мне вечером придётся ходить по вечеринкам с твоими бойцами. Следи, чтоб твою жену никто не украл. Парни горячие.
Улыбаюсь в ответ.
— Я бы тебя и сам украл. Но им точно не дам это сделать. Ты — моя.
Моя благоверная показала мне язык и рассмеялась. Затем сладко потянулась и поинтересовалась:
— Что пишут в миросети?
Пожимаю плечами, глядя в миросеть.
— К счастью накал страстей вроде несколько спадает. Первая волна прошла. Пишут вот, что барон Егор Каземирович Аш и нобиль Иван Саввич Барш сошлись на дуэли. Два поручика. Суд Чести утвердил прошение о дуэли как положено. Стрелялись при секундантах, прокуроре и всем, что полагается случаю. Под протокол, разумеется.
Дина отщипнула ягоду от виноградной кисти на столике рядом с собой, изящно отправила в свой ротик и спросила (впрочем, без особого интереса, примерно так, как беседуют на светском рауте о погоде):
— Чем кончилось?
— Да, чем. Ничем. Один ранен в плечо, другой в реанимации. Стрелялись с тридцати шагов.
Звёздная горестно вздохнула, зевая:
— Не попасть с каких-то тридцати шагов? Куда катится этот мир.
Киваю, соглашаясь.
— И не говори. Но, это ж не наши, а из Академии.
— Всё равно кошмар. Они ж не просто так сошлись. И Суд Чести утвердил дуэль. Могли бы стрелять лучше и тупо поубивать друг друга.
— Какое-то у тебя кровожадное настроение с утра.
— Когда тебя будят, сажают в вертолёт, а потом в самолёт, мир вокруг тебя начинает играть яркими красками. Ты же понимаешь, что это всё просто пауза и волна только идёт?
— Это, да. Понимаю, конечно. Как там наш животик?
— Ты знаешь, уже как-то получше. Может нервы?
— Ну, как говорится, клин клином…
— Но, спасибо Аяне, она от меня вообще не отходит почти ни на шаг. Образно говоря.
Аяна сидела в таком же точно шезлонге в шагах двадцати от нас. Хорошая девочка. Правильная. Цельная. Общался сегодня с Вовкой о даровании ей дворянского достоинства за спасение члена Императорской Фамилии (Динки). Обещал подумать (пообщаться с бабушкой). Думаю, что пробью эту тему. И девочка станет к нам привязаннее, и папа её на Ольхоне будет счастлив (если что, поставив за нас весь остров на дыбы), и будет она уже не служанкой какой-то, а полноценной фрейлиной нашей прекрасной принцессы, Светлейшей и прочая, прочая, прочая…
Сплошные плюсы.
Стрелять только нужно подучить. А то будет, как с теми поручиками, которые не смогли друг друга убить с тридцати шагов. Несчастные пятнадцать метров.
Господи.