Никогда и ничего.
Ничего.
Никому.
Но, дело выросло очень не вовремя. Если его не погасить в инфополе, если оно наложится на проблемы (на катастрофу, точнее говоря) с экспедицией к Орфнею, то всё вообще может пойти в разнос.
— Так, дело в Следственный комитет. Тут не до церемоний.
Министр МВД склонил голову.
— Будет сделано, Ваше Всевеличие.
— Хорошего дня. Вы свободны.
Те поклонились и церемониально вышли.
Императрица нажала кнопку под столом.
— Главу Следственного.
— Минутку, Государыня. Соединяю.
Адъютант действительно провозился не более минуты. Видимо Скворцов ждал такого звонка.
— Слушаю вас, Ваше Всевеличие. Добрый день.
— Так, Аристарх Иванович. День не слишком добрый, но здравствуйте. Примите к себе сына сенатора Черкасова для работы. Вы же слышали эту историю?
— Наслышан.
— Пусть ваши поработают для профилактики. Не калечить сильно. Внешне на суде он должен выглядеть чинно и благородно. Почти. Но, очень-очень грустно. Организуйте утечку. Можно скрыто снимать. В назидание.
Игра была рискованной, но, во-первых, пока она болела, многие совсем зарвались и распоясались, во-вторых, лучше она недовольных аристократов кинет толпе на растерзание, чем они её той же толпе. В эти Игры она тоже играть умела.
— Далее. Круглосуточный усиленной контроль за сенатором, его женой, детьми и отследите их связи. Сюрпризов мне достаточно. Это понятно?
— Точно так, Ваше Всевеличие.
— Вот и славно. Занимайтесь. Держите в курсе.
— Слушаюсь.
Вновь вызов адъютанта.
— Слушаю, Ваше Всевеличие.
— Черкасов ещё там?
— Так точно. Ждёт аудиенции.
— Ну, осчастливь его. Пусть заходит.
Сенатор возник в дверях и начал что-то лепетать высокопарное и верноподданническое. Маша слушать не стала и пошла в напор сразу:
— Народ требует смертную казнь. Городовые не допустили самосуда. Но, котёл возмущения вот-вот взорвётся. О чём вы думали, когда воспитывали сына?
— Государыня, я был занят на государственной службе во славу Отечества и Вашего Всевеличия. Я…
— Во славу? Точно «во славу?» Какая чудесная слава. В прежние времена за такую «славу» виновников публично четвертовали. А виновник именно вы. Ваш сын — это так, побочный эффект. У меня ещё будут вопросы к тем, кто за вами смотрел.
— Государыня, Христом Богом…
Маша взорвалась.
— Христа не трожьте! У меня тяжелая трость! Не доводите меня до греха! Ваш сын, пользуясь вседозволенностью, убил на центральной улице трёх человек и покалечил еще пять! Вы пытались запугать и купить свидетелей! Пытались подкупить полицию! Вы что о себе возомнили, а?!! Вам всё дозволено⁈ Хозяева жизни⁈
Выдохнув сквозь зубы, она произнесла:
— Господин Черкасов. В течение пяти минут я жду от вас официального прошения об отставке с поста сенатора Тульской губернии. Ваш сын сядет пожизненно. Это я вам гарантирую. Позаботьтесь о воспитании младших детей. Если они будут бузить или затаят на меня обиду, то Аляска станет их домом родным, уж поверьте мне на слово.
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВЫСОЧАЙШИЙ СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ. 4 октября 2017 года.
Тяжелый удар форменного сапога выбил остатки воздуха из легких «опрашиваемого».
Сержант Ковалёв спокойно наблюдал за зрелищем. Не первый раз благородные допрашивают благородных. Согласно негласным законам простолюдины не имели права применять спецмеры в отношении дворян. Так что его роль проста — сидеть и фиксировать показания.
Конечно, бить ногой было необязательно. Могли бы просто сделать укольчик и всё. Но, гуманизм, это не про дворян. У них свои разборки.
— Тварь! Тебе всё позволено, да? Ехал посреди города по тротуару и сбил восемь человек, трое погибли, включая ребёнка! Как ты кричал там? Ты дворянин, да? Сука ты! Папе пожалуешься? Папе, да?
Удар. Удар. Удар. С ноги.
Лежащий на полу дворянин Черкасов, задыхаясь, проговорил:
— Я папе… а он вас…
Новый удар ногой.
— Я и с твоим папашей познакомлюсь позже. Сына нужно воспитывать правильно.
Новый удар ноги.
Это было лишним, но вразумить помогало.
Дворянин Петров брезгливо отёр свои сапоги от крови.
Сержант Ковалёв включил планшет.
Дознаватель вкрадчиво спросил:
— Итак?
Черкасов замотал головой.
— Я… У меня… Я пытался… Тормоза…
Петров безжалостно бросил:
— Тварь, ты нёсся просто по тротуару. Трое погибших. Хорошо, что только трое. Ещё пятеро покалеченных. Там не было никаких отказавших тормозов. Ты ехал на полной скорости. Экспертиза подтвердила, что ты был под действием наркоты. Лишь столб спас прочих. И лучше бы твоему папаше отречься от такого сына, такого как ты! Иначе, и он, и твои три младших брата вообще вылетят из дворянского сословия!